Разрушу твою жизнь - стр. 2
Качаю отрицательно головой, не в силах произнести и слова.
– Пойдёмте, вам нужно подышать свежим воздухом. Похоже, у вас паническая атака. С кем вы тут? Может, кого-то позвать?
Её голос действовал как анестезия.
– Нет.
Мысль о том, что я сейчас могу увидеть Шамиля, причиняла боль.
Она вывела меня на террасу. Короткая дорога размазалась в одно пятно. Яркую кляксу из бриллиантов проходящих мимо дам.
Здесь было холодно. Но мне стало легче.
– Посидите чуть-чуть, я позову мужа.
Незнакомка помогла мне опуститься на скамейку. И я уставилась в одну точку, неспособная даже думать. Анализировать. Стоило мозгам заработать, как я принималась перебирать в памяти каждое мгновение рядом с Шамилем.
– Якуб, девушке стало плохо. Нужно отвезти её в больницу, – шум из глубины дома на миг проникает на террасу.
Я поднимаю голову, встречаясь взглядом сначала с синими глазами мужчины, которого ранее уже имела честь видеть в доме Шамиля. А затем и с самим Шамилем.
По коже прошёл холодок. Мы смотрели друг другу в глаза целую вечность. И те пятнадцать минут, что нас разделили этим вечером, слишком много изменили между нами.
Шамиль опустился на корточки рядом со мной, так что наши лица оказались почти на одном уровне.
Пыталась собраться, вспомнить человеческий спектр эмоций, которые могла бы ему продемонстрировать. Но внутри нашлась только чёрная дыра. Бесконечная пропасть. Поэтому я продолжала транслировать лишь необъятную пустоту.
– Лиса, что случилось? – его рука тянется к моей щеке, и я непроизвольно, не контролируя своё поведение, отстраняюсь.
Он хватает пальцами воздух, зажимая их в кулак и сводя брови. Не понимает, что происходит.
– Ничего, – глухим, заплаканным голосом отвечаю, – мне нужно домой.
Я успела позабыть, что кроме нас здесь ещё два свидетеля. И вдруг до меня дошло – эта милая девушка наверняка поняла, что я пришла именно с Шамилем, но ничего ей про него не сказала. Потому что видеть его не желала. Сумеет ли она сложить дважды два?
Судя по кольцам на безымянных пальцах, она пара синеглазого. А значит, связана с Ямадаевым. Да и то, как синеглазый обнимал её, словно желая укрыть от всего мира, говорило лучше штампа в паспорте о том, кем он ей приходится.
На секунду пронзила острая зависть. Но сейчас мне совсем не до грёз о семье.
– Оставьте нас, – не отрывая от меня цепкого взгляда, словно опасаясь пропустить эмоцию, попросил Шамиль своих друзей. Хотя просьбу это мало напоминало. Слишком резко звучал его голос.
Не желала оставаться с ним наедине. Опасалась, что сорвусь. Вцеплюсь в его шею и вырву кадык зубами.