Разрушитель кораблей - стр. 18
Гвоздарь осторожно пошевелился, прислушиваясь к ощущениям в промытых и зашитых ранах.
– Здорово, Садна. Спасибо, что меня заштопала.
– Надеюсь, с этого будет польза, – ответила она, не подымая глаз. Она мыла в ведре с водой ножи из нержавейки, и вода уже покраснела. – Ты молодой, ни на чем не сидишь. Да и, честно сказать, если ты в отца, то тебе досталась живучесть Лопесов. Шанс у тебя есть.
– Думаешь, есть заражение?
Мать Пимы пожала плечами, и под кожей веревками заходили мышцы. Ее черная кожа блестела в свете свечи. Сегодня она бросила работу со своей командой только для того, чтобы позаботиться о нем. Не выполнила норму, и все из-за Пимы, которая побежала за ней сразу, как узнала, что парень из ее команды валяется на мелководье, а не лазает внутри корабля.
– Не знаю, Гвоздарь, – сказала она. – У тебя куча ран. Кожа должна защищать нас от инфекций, но ты упал в грязную воду, пораненный, а до этого плавал в нефти.
Она покачала головой.
– Я же не врач.
– Не нужен мне врач, – решил перевести все в шутку Гвоздарь. – Иголки и нитки достаточно. Заштопай меня, как парус, и я буду как новенький.
Она не улыбнулась в ответ.
– Следи, чтобы раны были чистыми. Если почувствуешь, что лихорадит или раны начнут гноиться, сразу иди ко мне. Посадим опарышей и посмотрим, поможет ли.
Гвоздарь скривился, но кивнул, видя, что она смотрит на него непреклонно. Торопливо сел, поставил ноги на пол, глядя, как Садна выходит наружу, вынося ведро с водой и смытой кровью. Она вернулась. Встав, он осторожно пошел к выходу. Откинул полог из синтетического брезента и поглядел на берег.
Несмотря на ночь, разбитые корабли были усеяны огнями. Люди работали при свете факелов, продолжая разбирать их. Корабли стояли на берегу огромными черными тенями на фоне ярких звезд и полосы Млечного Пути. Мигали огни факелов, покачиваясь и перемещаясь. Над водой разносился грохот кувалд. Такой знакомый, успокаивающий звук людей за работой, привычный запах угля от плавилен, смешивающийся с запахом морской соли. Красота.
Он не понимал этого, пока едва не умер сегодня. Сейчас Брайт Сэндз Бич был лучшим местом в мире. Он не мог наглядеться на него, улыбаясь людям, ходящим по песку, сидящим у костров и жарящим тилапий, пойманных на мелководье, слушая музыку и крики пьяных, доносящиеся от домиков гулящих девиц. Все казалось просто прекрасным.
Почти так же, как зрелище Ленивки, которую пинками гоняли по пляжу, пока его штопали. Она плакала, но не от раскаяния, а от жалости к себе. Бапи собственным ножом резанул ей по щекам, по татуировкам, означавшим принадлежность к команде. Она уже никогда не сможет работать на сломе кораблей. Да и в другом месте – вряд ли. Нарушив клятву на крови, она сама показала, что ей нельзя доверять.