Разрушь меня. Разгадай меня. Зажги меня - стр. 29
В моей комнате видеокамеры?!
Ну конечно.
– Одежду выбери здесь. – Отчего-то смутившись, он кивает на гардероб.
– Значит, ты не выйдешь? – уточняю я.
Потирая лоб, он со вздохом присаживается на кровать.
– Тебе нужно приготовиться. Уорнер ждет тебя к ужину.
– К ужину?! – Мои глаза становятся квадратными.
– Да, – мрачно подтверждает Адам.
– Так он не собирается меня пытать? – Мне стыдно от облегчения, прорвавшегося в голосе, от неожиданного ослабления напряжения, от страха, которого я все это время не замечала. – Он даст мне ужин? – Я же умираю с голоду, привычно терплю мучительные спазмы в желудке, я так голодна, так голодна… Я давно забыла вкус настоящей еды.
Лицо Адама снова стало непроницаемым.
– Поторопись. Я покажу, как тут все работает.
У меня нет времени протестовать – Адам проходит в ванную, я за ним, оставив дверь открытой. Он почему-то останавливается спиной ко мне.
– Я умею пользоваться ванной, – говорю я. – Я жила в нормальном доме. У меня даже семья была.
Он поворачивается очень-очень медленно, я даже пугаюсь. Потом смотрит на меня, прищуривается, морщит лоб. Правая рука сжата в кулак, левую он поднял и прижал палец к губам, призывая к молчанию.
Внутри у меня все обрывается.
Я чувствовала – что-то готовится, но не знала, что бояться надо Адама. Я не знала, что он будет моим палачом и заставит призывать смерть громче, чем раньше. Я не замечала, что плачу, пока не услышала всхлип и не ощутила слезы, заструившиеся по лицу. Мне стыдно, ужасно стыдно своей слабости, но в глубине души отчасти и безразлично. Мне хочется умолять, просить пощады или выхватить у него пистолет и успеть застрелиться. Ведь у меня осталась только честь…
Адам, кажется, понял причину моей неожиданной истерики, потому что вытаращил глаза и приоткрыл рот.
– Господи, Джульетта, нет, я не… – загорячился он, затем ударил кулаком себя по лбу и отвернулся. Тяжело вздохнув, он начал мерить шагами тесную ванную, затем чертыхнулся и вышел за дверь, не оглядываясь.
Глава 12
Пять минут под обжигающе-горячей водой, два куска мыла, пахнущих лавандой, флакон шампуня, предназначенного специально для волос, прикосновение мягких пушистых полотенец, в которые я осмелилась завернуться. И я начинаю понимать.
Они хотят, чтобы я забыла.
Они думают, что могут стереть мои воспоминания, привязанности, убеждения, несколько раз покормив горячим и дав комнату с видом. Они думают, меня можно купить.
Уорнер не понимает, что я выросла, ничего не имея, и не возненавидела жизнь. Я не хочу одежды, изящной обуви и дорогих вещей. Я не мечтаю носить только шелка. Все, чего я когда-либо хотела, – коснуться человека не только рукой, но и сердцем. Я успела узнать мир с его отсутствием сочувствия, безапелляционным жестоким осуждением, ловила на себе холодные, с затаенной злобой взгляды. Я постоянно видела это вокруг себя.