Разрушь меня. Разгадай меня. Зажги меня - стр. 20
Надеюсь, они убьют меня быстро.
Глава 8
Открыть глаза мне удалось только через два дня.
Рядом стоит жестянка с водой и банка с едой, и я проглатываю холодное содержимое, засовывая его в рот дрожащими руками. Тупая боль отдается в суставах, отчаянная сухость сжимает горло. Вроде бы ничего не сломано, но взгляд под рубашку доказывает, что боль реальна: синяки цветут тусклым синим и желтым, мучительно отзываясь на прикосновение и медленно исчезая.
Адама нигде нет.
Я одна в блоке одиночества. Четыре стены не более десяти футов в длину и высоту, воздух поступает из узкой щели в двери. Не успело собственное воображение начать меня терроризировать, как тяжелая металлическая дверь распахнулась, и охранник с двумя автоматами на груди смерил меня взглядом.
– Встать.
На этот раз я подчиняюсь, не колеблясь.
Надеюсь, Адам цел и его не ждет такой финал, как меня.
– Иди за мной. – Голос у охранника басистый, зычный, серые глаза непроницаемы. На вид ему лет двадцать пять. Стриженные ежиком светлые волосы, рукава рубашки закатаны почти до плеч, армейские татуировки покрывают предплечья, совсем как у Адама.
О Боже, нет!
Адам появляется рядом с блондином и показывает стволом в узкий коридор:
– Шевелись.
Адам направляет карабин мне в грудь.
Адам направляет карабин мне в грудь.
Адам направляет карабин мне в грудь.
Его глаза незнакомые, стеклянные и далекие, словно он за много миль отсюда.
Я не я, а новокаин какой-то. Полное онемение, мир пустоты, ощущения и чувства исчезли.
Я шепот, который так и не раздался.
Адам тоже солдат. Адам хочет, чтобы я умерла.
Смотрю на него уже открыто. Все ощущения ампутированы, боль – далекий крик, отделенный от тела. Ноги сами двинулись вперед. Губы остаются сжатыми, потому что на свете нет слов для такой минуты.
Смерть будет желанным освобождением от всех земных радостей, которые я знала.
Неизвестно, сколько мы шли, прежде чем новый удар в спину свалил меня с ног. Моргаю от яркого света, которого так долго не видела. Потекли слезы. Щурюсь на флуоресцентные лампы, освещающие просторную комнату. Почти ничего не вижу.
– Джульетта Феррарс. – Чей-то голос словно взорвал мое имя. На спину давит нога в тяжелом ботинке, я не могла поднять голову и увидеть, кто со мной говорит. – Уэстон, убавь свет и отпусти ее. Я хочу видеть ее лицо. – Команда прозвучала холодно и сильно, как сталь, угрожающе спокойно, без усилий властно.
Яркость ламп уменьшили до такой, какую я могла терпеть. Отпечаток подошвы я еще чувствую спиной, но он уже не вдавливается в тело. Осторожно поднимаю голову и смотрю вверх.