Разреши себя любить - стр. 46

– Спасибо, – посмотрела она на меня грустно.

Я хотел поделиться с ней своими мыслями насчет Тиля, но почему-то не стал. К чему ей давать надежду или бередить и без того свежую рану? Интересно, а она ждала его сегодня? Надеялась ли? Фантазировала, как он приедет весь из себя такой красивый и всё разрулит? Я чувствовал себя неловко, словно лезу, куда меня совершенно не просят лезть. Мари положила голову мне на плечо.

– Представляешь, у близнецов есть настоящие бабушка и дедушка, – сказала тихо.

– У них есть еще куча родственников, – шепнул я ей, легко касаясь губами макушки. – И мы не дадим вас в обиду.

Она кивнула и едва слышно произнесла:

– Папы только нету.

– Что значит, нет папы? – ласково протянул я, гордо выпятив грудь. – Ты обижаешь своего мужа и отца своих детей.

Она уткнулась носом мне под мышку.

– Все будет хорошо, Мари, – погладил я ее по плечу. – Не плачь. – Значит, все-таки ждала…

Мама стояла в дверях и наблюдала за нами. Улыбалась нежно. Взглядом позвала к себе. Я осторожно высвободился и пошел за матерью.

– Купи хлеба и хорошего вина. Мы хотим отпраздновать возвращение детей в семью, – попросила она, протягивая мне пакет и деньги.

Я вздохнул и начал обуваться. Мама как-то странно разглядывала меня, словно видела впервые.

– Дэн? – протянула она загадочно.

– Ну? – Я застегнул толстовку, накинул капюшон на голову.

– А когда ты у нас женишься?

Я нервно хохотнул:

– Еще не родилась та женщина, которая способна затащить меня под венец. – Что я больной, жениться на Сьюзен? Она меня за два дня своими истериками так достала, что я домой ехать не хочу!

– Нда? – хитро приподняла она уголки губ.

– Ага.

– Ну-ну.

– Хлеб и вино? – уточнил я.

– Хлеб и вино.

– А близнецам ничего не надо?

– Мы завтра им все купим. На сегодня всё есть.

– И Мари шоколадку надо. А то она совсем раскисла, – сам себе напомнил я.

Мама кивнула и снова загадочно улыбнулась:

– Ты бы поторопился.

– В смысле?

– А то уведут.

– Кого?

– Твою нерожденную женщину.

– Куда?

– Под венец.

– Да ну и черт с ней, – рассмеялся я. – Знаешь, как она меня сегодня достала? Я даже телефон отключил, чтобы она мне не названивала. Мам, а можно я у тебя сегодня переночую, а то Сьюзен не в духе?

Мама закатила глаза и состроила лицо из серии «мой сын – дебил».

– Хлеб и вино, – выставила она меня за дверь.

– И шоколадку для Мари, – сказал я уже обивке. Улыбнулся и добавил: – С орешками. Как она любит.

Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Дэне Шенке —умственно-отсталом дегенерате. Которого надо сдать в лабораторию. Для опытов. Я не видел Марию последние две недели. Я лишь звонил ей каждый день и спрашивал, как она, как дети, как… мама… Я дебил, дебил, дебил! Триста раз дебил! А что я могу сделать? Я сам месяц назад притащил ее к матери, сам перевез ее вещи, сам собрал две детских кроватки… Я не подумал только об одном – как объяснить маме свои вечерние хождения к ней в гости, купание детей, прогулки вдвоем, болтовню с Мари за ужином на маленькой кухоньке, к которой я так привык и с которой я не хочу расставаться. В итоге все остались в плюсе, кроме меня!