Разрешение жить - стр. 21
Отец Саши Геннадий, или дядя Гена, как его все называли, почти до 50 лет прожил бобылем. Не складывалось. Работал прорабом на стройке, «халтурил» с коллегами ремонтами квартир.
И вдруг повстречал Виолетту. Она работала в соседней бригаде маляром, приехала в столицу на заработки. Молодая (около 30), статная как лебедь, с карими жгучими глазами. Геннадий «пропал» сразу же и был готов положить мир к ногам своей дамы сердца, если бы мог. Виолетта, видя такое благоговение, снизошла и позволяла себя любить. Даже к Геннадию на квартиру переехала и работу бросила.
Гена с радостью расшибался в лепешку, чтобы заработать лишний рубль и преподнести любимой подарок. А уж когда узнал, что девушка беременна, чуть с ума не сошел от счастья!
Он готов был хоть сию секунду идти в ЗАГС, но Виолетта отказалась – не хотела свадьбу «по залету», лучше подождать и потом устроить торжество. Гена, как всегда, возразить ей не посмел и принялся делать ремонт в «их гнездышке», как любовно Виолетта называла его квартиру.
Саша родился в срок. Крепыш в 4 кило. Виолетта присылала счастливому отцу фотографии новорожденного по эс-эм-эс, и тот рассматривал глазки-складочки, носик-две-дырочки сквозь пелену слез, которые текли и текли, хоть что ты с ними делай! Но, оказавшись дома, молодая мама вдруг выдала: «Я завтра же отдам его в детдом, если ты не подаришь мне эту квартиру. Мы не женаты, по документам ты ему никто. Мне ребенок не нужен, а квартира пригодится. Предлагаю обмен». Гена потом всегда удивлялся, как пережил тот миг, как сердце не разорвалось…
Но, конечно, он выбрал сына. Хотя и Виолетту любил, и отдирал потом от сердца с болью. Он стал официальным отцом-одиночкой, переехал в старую мамину «хрущевку». Мама умерла за пару лет до этого, других родственников у него не было, рассчитывать – не на кого. Первые два года Гена работал на износ, чтобы оплатить няню сыну, потом договорился с заведующей детского сада, и «за ремонт», который сделал в одиночку, Сашу взяли в группу.
Мальчика он баловал. Выполнял все его прихоти. Никогда не повышал на него голос. Саша рос капризным, не умел находить общий язык со сверстниками, никому не уступал. «Ну не могу я ему сказать “нет”, не могу, извините», – извинялся перед мамами Гена и уговаривал Сашу вернуть малышу игрушку, обещая купить такую же.
Гена крестил сына, когда ему был год, нехотя, потому что все вокруг твердили: надо, чтобы у парня был Ангел Хранитель. Хотя сам в церковь не ходил, считая, что она существует, только чтобы дурить людей и вытягивать деньги. Ругал постоянно «попов на мерседесах» и злобных старух, которые заполонили храмы. Когда мамы на площадке обсуждали, какой сегодня праздник, ухмылялся: «Да у вас праздник каждый день, так никакого здоровья не хватит! То-то вы такие блаженные все…» В общем, недолюбливал он людей церковных.