Разоренное гнездо - стр. 18

Только через несколько дней после исчезновения Али я понял, что со мной происходит. Пока мы были вместе, я не задавался вопросом: влюблен ли я? Я вообще не думал ни о чем таком глобальном. Просто присутствовала в моей жизни девушка, мы с ней проводили много времени, она была какой-то необыкновенной, неземной… Вот на этой мысли я неизбежно спотыкался. Необыкновенной? Да пусть кто-нибудь где-нибудь найдет девушку с такими глазами, и тогда я поверю, что подобные ей где-то существуют! Пока Аля была рядом, я не осознавал в полной мере ее «необыкновенности», я вообще не понимал, что она для меня значит. Но когда она внезапно исчезла, земля провалилась под моими ногами. Я не мог дышать без своей подруги – с каждым днем ее отсутствия это становилось все очевидней.

Сначала я ее усердно искал. Потом на смену чувству беспокойства пришла горькая обида: я осознал, что Аля не хотела, чтобы я ее нашел. Мне было так больно, что я не знал, как мне удастся все это пережить. Потому и с проблемами, связанными с нашим кафе, я справился одной левой. Я был так озлоблен, настолько готов к любому развитию сюжета, что меня уж не получалось испугать. В итоге мы с Борькой удачно выбрались из разборок, хотя для меня все это происходило как в тумане. Я практически ничего не соображал.

Я никогда не спрашивал себя, люблю ли я Алю. Теперь этот вопрос можно было уже и не задавать. Ее разные глаза, ее тихий смех преследовали меня повсюду. Ночью мне снились сны – мучительные, безысходные, – в которых я иду за ней следом, но не могу догнать. Во сне мне говорили: «Женя, Аля ждет тебя там-то и там-то…» И я бежал, рвался, преодолевал какие-то изломанные лестничные пролеты, заглядывал в какие-то странные комнаты и кабинеты, но Али нигде не было. Она ускользала, я все время шел по ее следу и всегда безнадежно опаздывал на какие-то считаные секунды. Во сне я рвал на себе волосы, плакал, но в какое-то мгновение передо мной мелькал ее образ – ее разные глаза. Один слегка косой карий, другой нежно-голубой. И на меня будто смотрели две разные девушки… В каком-то таком безысходном сне я и понял, что люблю ее безумно и совершенно безнадежно. И другой любви в моей жизни уже не будет. Я вел с ней долгие и бессмысленные внутренние диалоги, объяснял, насколько порочным является такое пренебрежение к чувствам другого человека. Да я много чего еще ей говорил… Все равно никто не слышал.

Я с головой ушел в работу, стал жестким, порой и грубым, ощетинился на весь свет. Даже Борька стал от меня отдаляться, он все реже бывал в нашем офисе, все меньше вникал в суть текущих проблем. В то время его брат вошел в какой-то интересный бизнес, связанный со строительством, а за ним потянулся и Борис. Потом я понял, что в тот момент брат просто стал для моего лучшего друга более спокойной и надежной компанией. Ему с ним было легче, чем со мной тогдашним. Я не обижался, я понимал, что быть рядом со мной сейчас трудно. И лучше пусть Борька уйдет из общего бизнеса, чем из нашей с ним почти братской дружбы. Постепенно так и произошло: мы остались верными друзьями, но ресторанным бизнесом я занимался уже один, без своего студенческого товарища. Если точно подсчитать, то можно было бы вычислить, сколько именно длилась моя любовная депрессия, но я не пытался сделать это тогда и уж тем более не стану сейчас. Один положительный момент из той своей душевной травмы я все же вынес: я настолько плотно работал и настолько мало тратил, в отличие от других новоявленных бизнесменов, которые истово проматывали первые же заработанные деньги, что очень быстро продвинулся в своем деле. Аскетичный образ жизни и зацикленность на работе того периода в итоге сделали из меня того, кем я стал – преуспевающим ресторатором, успешным бизнесменом. А потом появилась Маргарита, и рядом с ней я снова ощутил себя мужчиной. Вернее, не снова, а впервые в жизни я почувствовал себя именно так.