Разные лица войны (сборник) - стр. 50
– Эх, товарищ командир, – весело крикнула девушка, спрыгивая с подножки грузовика, – через вас мотор заглох! Хотела задавить, да пожалела!
Она прошла мимо Лопатина, сверкнув ему прямо в лицо белозубой улыбкой, мальчишеским жестом сдвинула на затылок косынку, ловко вставила заводную ручку и несколько раз подряд крутанула ее. Лопатин видел, как под выцветшим голубым ситцем напряглись ее худые лопатки.
Но машина не завелась.
– Давайте помогу, – сказал Лопатин, становясь рядом с ней.
– Помоложе вас есть, – полуобернулась к Лопатину девушка; лицо ее, которое он видел теперь совсем близко, было сплошь веснушчатым. Увидев это детское лицо, Лопатин подумал, что и в самом деле в свои сорок с лишним он, наверно, казался ей старым человеком. От этой пришедшей ему в голову мысли он не решился во второй раз предложить свои услуги.
Девушка нагнулась и снова взялась за ручку.
Машина опять не завелась.
– Дай-ка я, – подскочил коренастый маленький боец.
– Поздно собрался, – отрезала девушка. Широко раздвинув ноги, как заправский шофер-мужчина, она снова несколько раз, не разгибаясь, крутанула ручку – лопатки так и заходили у нее под платьем. Машина фыркнула и завелась.
– Вот и готово, – сказала она, задохнувшись, тыльной стороной руки устало вытерла пот со лба и снова улыбнулась Лопатину.
– С тобой поедем? – спросил подошедший Пантелеев.
– Со мной, товарищ начальник. Садитесь!
– Что у вас, бойцов, что ли, нет? – покосившись на девушку, спросил Пантелеев стоявшего за его спиной Бабурова.
– А я – боец, – смело сказала девушка.
– Какой же ты боец?
– Обыкновенный, вместе с машиной мобилизовали. Два дня служу. – Чувствовалось, что ей нравится и слово «служу», и слово «мобилизовали», и вообще то, что она оказалась в армии. – Только обмундирование не дают, вы бы уж сказали, товарищ начальник, – не очень разбираясь в знаках различия, но безошибочно угадав в Пантелееве начальника, сказала девушка. – Одни сапоги выдали, – добавила она, кивнув на свои голые коленки, вылезавшие из широких кирзовых сапог, – да винтовку. Шинель просила, и ту не дали.
– Ладно, разберемся, – сказал Пантелеев. – А стрелять из винтовки умеешь?
– Я все умею, – весело сказала девушка и полезла в кабину.
Пантелеев сел рядом с ней, а Велихов и Лопатин влезли в кузов, подсадив перед этим тяжело дышавшего, толстого Бабурова. Машина затарахтела по кочкам.
На Арабатской стрелке стояла тишина, не было слышно ни одного звука, кроме погромыхивания старой полуторки. Дорога была пустынной – слева мелькнуло несколько глинобитных домиков, а потом снова потянулась кочковатая солончаковая степь. Справа, вдоль берега Азовского моря, белели холмики соли, и Лопатин вспомнил, что он уже видел их, когда проезжал здесь в конце августа: на Арабатской стрелке были соляные промыслы.