Размышления о войне и о книге В. Суворова «Ледокол» - стр. 2

У меня нет желания углубляться в содержание книги Городецкого из-за её никчёмности, поэтому использую привычное в таких случаях выражение моего приятеля: «Ну, прямо обхохочешься каждый день по-разному». А если серьёзно, то залётный критик проявил при этом своё полное и дремучее невежество к истории нашей страны, её народам, их традициям и культуре и безответственно полностью упустил проводившуюся Сталиным политику невиданного в мировой истории вооружения своей армии в течение почти двух десятилетий. А главное, не ответил ни на один вопрос, поставленный автором, и ничего не опроверг, что для профессионального историка просто немыслимо. Но дело даже не в этом, с досадой раздумывал я, неужели наши высоколобые историки и их властные покровители не смогли найти своего доморощенного наёмника, чтобы лишний раз измарать историю минувшей войны так, как это сделал услужливый Г. Городецкий. Да наверняка бы нашёлся и не прогадал, получив за это учёную степень.

Однако чуть отклонюсь от «Ледокола». Когда мы вспоминаем о войне, то невольно на фоне её полыхающих пожарищ и клубов чёрного дыма, застилающего горизонт, почему-то всегда в нашей памяти просматривается портрет Г. К. Жукова, одиноко трепещущий на алом полотнище знамён от ревущего пламени войны, и невольно замирает сердце и рвутся из уст привычные с детства слова восхищения: «Вот он, настоящий герой войны!» Многократный звездоносец среди наших полководцев, выделяющийся среди них особой нахрапистой удалью и геройством. Таким, вкратце, мне и запомнился Г. К. Жуков из моего военного детства. Хотя диапазон восхищения им в нашем детском восприятии тогда был значительно разнообразней. Сейчас многое забылось. Однако должен напомнить читателю, что В. Суворов в своих книгах о Г. К. Жукове «Маршал Победы», «Тень Победы» и «Беру свои слова обратно» называет его стратегом. По моему разумению, делает это он, видимо, со скрытой долей сарказма или иронии, а хуже всего, если с юмором, совершенно неуместным при упоминании об этом полководце. Суворову, как профессиональному военному человеку, надо бы уважать старших по званию и возрасту. Тем более что знаменитый полководец считал себя «единственным» среди всей плеяды сталинских полководцев. Как явствует из книги о Г. К. Жукове, он однажды вынужден был сердито одёрнуть подчинённого, назвавшего его первым заместителем Верховного Главнокомандующего. «Я не первый, я единственный», – грозно рыкнул он в ответ оторопевшему служаке. Давайте будем уважать мнение о себе известного полководца и называть его без всяких длинных званий-величаний, одним словом, как он сам себя назвал: «единственный», поскольку дальше мне придётся частенько о нём вспоминать. Но признаемся, что умный и культурный человек так о себе публично никогда не скажет, постесняется. Неумный может, если он к тому же страдает врождённым нравственным убожеством, что невольно и вырвалось из него, как следствие его взрывной ярости, зачастую характерной для безнравственных людей. А почему это выразительное слово из него так неожиданно вылетело, так, знаете ли, наболело у него, вот и не сдержался, выдал сокровенное. Да и надоело ему быть только первым, приспела пора, после всех совершённым им ратных дел на полях сражений, быть «единственным» и на голову выше своих соратников своей исключительностью, разных там Рокоссовских, Коневых и всяких других полководцев.