Размышления о природе и жизни - стр. 26
Чувствую по кратким его поддакиваниям полную его удовлетворенность. В конце разговора благодарит за информацию, выражает надежду на благополучное окончание инцидента и просит при необходимости звонить.
Этого мало. Не выдержал, через пару дней Афанасьев приехал туда, и облазил все ножницы. Так что докладывать ему мне не было причины. Все вопросы были сняты как раз к его приезду, может в какой-то степени и в связи с ним: не очень ведь удобно заострять внимание высокого гостя на нелепой «мелочевке». Такова была старая гвардия руководителей. Не знаю, для полноты картины, специально он оказался в Донецке или случайно вспомнил, и заехал туда по пути? Но хорошо помню, что тот звонок был системным: на таком же уровне и примерно по аналогичным обстоятельствам в первый год работы Афанасьев обзвонил чуть не всех наших специалистов.
Приехав первый раз к нам на завод, прежде всего пошел в туалет, и естественно, раскритиковал его. Что-то после его отъезда с туалетом сделали, облицевали плиткой, сменили унитазы, но все это при вкривь и вкось проложенных наружных трубах и кранах, которые не только тронуть руками, а видеть противно. Не умели тогда этим делом заниматься. Нынче вот зашел сам в туалет, даже не директорский, а общий ниитяжмашевский, – как в раю, почище, чем раньше в ЦК или Совмине.
Через год, два встретился с Афанасьевым еще пару раз лично. И тогда он тоже произвел на меня впечатление своим поведением. Приглашены мы были к нему вместе с Гриншпуном в связи с предстоящим совещанием группы конструкторов с Рыжковым. Помню, чтобы расположить нас к себе и сделать беседу более душевной и откровенной, он после общих вопросов перешел на чисто житейский, чуть не приятельский, разговор об обстановке в стране, о своей при таком раскладе судьбе и даже признался, что перед ним, старым человеком, сейчас задача главная – достойно выйти на пенсию… и сохранить за собой казенную дачу. Мы, на такую открытость Министра, ответили тем же и выложили наши сокровенные мысли и чаяния.
По результатам названного совещания, через месяц, вышло соответствующее постановление Совмина СССР. Чуть не на следующий день афанасьевской командой оно было переписано из слова в слово, и доведено в виде приказа Министра. А сам он при второй с ним встрече (после посещения Рыжкова) запомнился одной архаичной репликой: «Вот вы собираетесь отменить согласование. К примеру, не согласовывать применение подшипников. Это хорошо – они не наши. А как быть с редукторами, изготовляемыми нами? Закажут без согласования в два раза больше. Что будем делать?». Этого он понять и такой «свободы» осилить не мог.