Размер имеет значение - стр. 19
Одноэтажный домик с верандой, в котором жила Одри, примыкал к дому ее сестры Уин. Обе сестры потеряли мужей, но все равно решили жить порознь: у них были слишком разные взгляды на ведение домашнего хозяйства. Поразмыслив, они поселились по соседству, что, при достаточной самостоятельности, оставляло приятную возможность вдоволь ворчать и ссориться друг с другом. Живя в одиночестве, Одри не считала нужным сосредоточить шитье в одной комнате. Она прекрасно чувствовала себя среди кочующих по всему дому обрезков ткани, прозрачных выкроек и мотков ниток. Рулоны шифона, шелка, лайкры и тюля валялись повсюду. Одри не выбрасывала ни единого лоскутка – вдруг для отделки костюма или для украшения прически срочно понадобится какая-нибудь розовая ленточка. На каждой двери висели сметанные комбинезоны, трико, костюмы зверей, сшитые из обрезков меха, и пышные бальные наряды. Обрывки ниток тянулись за Одри по всему дому. Они забивались во все щели, так что даже пылесос Генри не мог с ними справиться. Когда Уин приходила в гости, она неизменно ворчала: “Каждая вещь должна иметь свое место” – и с недовольным видом вытаскивала из сахарницы блестки. Вернувшись домой, Уин подолгу чистилась в прихожей, чтобы ни одна пылинка не проникла в ее безупречную квартиру.
Все свои хозяйственные таланты Одри направила на оформление сада, в то время как Уин без долгих размышлений засыпала половину участка мелким гравием – чтобы сразу услышать подкрадывающихся жуликов. (“Чем жить в постоянном ожидании грабителей, лучше сразу повеситься”, – заявила Одри.) Кое-где сад Уин оживляли кособокие гипсовые статуи пуделей и уродливо подстриженные декоративные кусты. Одри же разводила пышные вечнозеленые растения, а при виде тюльпанов и гладиолусов, которыми пестрели клумбы, сам Алан Титчмарш[5] разрыдался бы от умиления.
– Осторожно, булавки, – предупредила Одри, открывая дверь. – С утра вожусь с четырьмя балетными пачками. Этот кошмарный тюль!.. Такой скользкий, такой непослушный! Чаю хотите? Пойдемте на кухню. А то в гостиной у меня недоделанный лев.
И Одри повела их на кухню.
– О нет, – тихонько простонала Имоджин, – только не чай. – И громко добавила: – Бабуля, мне не наливай, я только что пила.
Одри на ходу слегка повернулась – взглянуть на внучку:
– Это почему еще? Что за новости? Опять какая-нибудь диета?
Имоджин замялась.
– Да нет, вовсе не диета. – Она расчистила стулья от выкроек и вязанья и уселась к старому круглому столу из соснового дерева.
– Сейчас все девочки помешались на диетах. То одна, то другая. В моей юности мы ели что дают и говорили “спасибо”. – Одри достала из буфета печенье и вафли. – Правда, тогда еды было гораздо меньше. Нам и в голову не приходило привередничать и жевать чипсы вместо нормальной еды.