Размечталась, мелкая - стр. 3
Сил так мало, что, кажется, сейчас упаду. Хуже другое – лучше бы я сейчас молча перетерпела его прессинг…
Юлик отступает от меня за считанные секунды. Его лицо при этом искажается от злобы. Резким движением подхватывает меня за подбородок, и я замираю, боясь пошевелиться. Затравленно смотрю на него, ощущая только острый, режущий нутро страх.
- Так-так, ангелочек мой, Дашенька…
Он улыбается, ведет шершавым пальцем по моей щеке, убирает с моих ресниц выступившие слёзы, а после кладёт ладонь мне на шею и начинает сжимать её горячими пальцами. Сильно, до бесконечности сильно…
Дёргаюсь, но куда там… Вцепляюсь ногтями в крепкое запястье Махаонова, но ему это вообще по барабану.
Моё горло пережато, и даже сделать короткий вдох – уже подвиг. Мир вдруг сужается и рассыпается на белые черточки перед глазами.
Боль комом застревает где-то в груди, дыхание теряется…
-Ты, с*ка, снова забываешься, смотрю? – шипит Юлиан, утыкаясь носом мне в висок. – Когда же ты запомнишь, что кончилась твоя хорошая жизнь! Ты теперь в рабстве, поняла?! У меня в рабстве!
Воздуха катастрофически не хватает, лёгкие пылают, кашель раздирает горло.
Юлиан отшвыривает меня в сторону, и я впечатываюсь спиной в колонну. Из меня на мгновение выбивает дух, так как ударяюсь действительно сильно.
Ослабевшими пальцами хватаюсь за горло, судорожно пытаюсь ухватить ртом побольше воздуха. В глазах на какое-то время темнеет, но я всеми силами пытаюсь найти силы и прийти в себя.
Махаонов смотрит на меня безо всякой жалости. Более того – с жёсткой насмешкой в злых глазах.
Да, он прав. Это начало. Что он уготовил для меня – даже страшно представить…
Если вчера во мне ещё тлела надежда убежать, то теперь я понимаю, что впереди только тьма… Никогда ещё я не чувствовала такой безысходности, такого пронзительного отчаяния как сейчас.
Но как же мне не хочется кормить жестокость этого ублюдка своими слезами. Собираю всю волю в кулак – глаза жжёт от слез, но больше их не будет. В конце концов, одна из горничных в доме Махаоновых намекнула, что готова сотрудничать – её нужны какие-то цацки, которых у меня навалом. Отдам ей без раздумий всё, лишь бы выбраться…
Сквозь пелену слёз смотрю на Махаонова. Пока всё по-прежнему расплывается, дребезжит. Горло же саднит, шею и спину ломит от резкой боли…
Юлиан, наблюдая за мной, гадко ухмыляется. В его каре-зеленых глазах пляшут безумные черти. Как мерзко. Мерзко и до отвращения страшно…
- Ещё один день, моя сладкая, и тебе конец, - поправляя воротник рубашки, елейно сообщает он. – Ну, ты и сама знаешь.