Размах крыльев. Шанс на любовь. - стр. 35
Демон так долго «сканировал» мой мозг огнем, что я уже не понимала, где болит сильнее – в голове или клеймо. Каким еще образом сознание удерживалось во мне? Не иначе, как по приказу той же власти, что и обездвижила меня.
Когда руки Асмодея одним движением, без видимых усилий разорвали на мне рубашку, я, наконец-то, избавилась от его взгляда. Зато тело мое словно окунули в огонь. Везде, где касались его руки демона, оно горело нестерпимо. И по-прежнему я не могла ни двигаться, ни говорить.
Лишив последнего кусочка ткани, кружевных трусиков, которые тоже просто-напросто порвал и откинул в сторону, Асмодей подхватил меня на руки и перенес к камину. Страдая от дикой боли в клейме, но уже с ясной головой, я зафиксировала, что на ковер он меня опустил довольно бережно. И тут я поняла, что он планирует сделать то, чего не делал никогда – овладеть мною в демоническом обличье. Его руки гладили мое тело, рождая возбуждение, граничащее с болю. Когда он раскинул мои ноги, то увидел, наконец-то клеймо. Прижавшись к нему губами, он моментально прогнал боль и двинулся дальше, к сосредоточию всех моих желаний.
Как может чувствовать себя женщина, которую до крайности возбуждают ласки мужчины, но она не желает заниматься любовью с ним в демоническом обличье, потому что до смерти боится не уцелеть после этого, которая страдает от унижения, что вынуждена подчиняться ему во всем по той простой причине, что не может пошевелить даже пальцем на руке? Отвратительно! В тот момент мне казалось, что никто и никогда до этого не унижал меня настолько сильно. Наверное, едва заглянув мне в глаза, Асмодей прочел в них неприкрытую ненависть, потому что в следующий момент ко мне вернулись способность двигаться и говорить. Только вот воспользоваться ими я не успела. Словно специально, чтобы заткнуть мне рот, демон приник к нему устами, и теперь уже огонь хлынул внутрь меня, добираясь до желудка, опаляя дыхание. Низ живота все сильнее наливался свинцом то ли от поцелуя, то ли от того, что творили с моим телом руки демона.
Буквально сгорая от страсти, я попыталась остатками разума собрать волю в кулак. Кое как у меня это получилось. Смогла даже упереться ладонями в грудь Асмодея, в то время, как губы его продолжали терзать мои, а глаза неотрывно гипнотизировали, благо уже без огня.
Каким-то чудом он почувствовал мое сопротивление, хоть я и догадывалась, что моя сила сейчас не сравнима с его. Оторвавшись от моих губ, Асмодей посмотрел мне в глаза. Что он там прочел, не знаю, но в следующий миг он зарычал, обнажая зубы в оскале хищника, готового порвать меня. Ничего человеческого в нем не осталось, как зафиксировали остатки разума в моей истерзанной болью и эмоциями голове.