Разлюбовь, или Злое золото неба - стр. 31
Народу в вагоне становилось все меньше. Эх, блин! Так бы и ехать часов сто, а то и двести, и чтобы не кончалась эта невнятная музыка, и чтобы все так же мелькали за окном то лес, то огни, то светлые струи темного зимнего неба, и чтобы все было не лучше, не хуже, не больше, не меньше, а только так, именно так, исключительно так. Ну, этого не объяснить. Да и не собираюсь я ничего объяснять.
Был уже десятый час, когда я приехал в Дупло. Хорошо подмораживало. Звездное небо то и дело пересекали низко летящие огни взлетающих самолетов – аэропорт был где-то рядом, и работал он весьма интенсивно. Спросить про Участковую-стрит было не у кого, и минут двадцать я бродил по поселку, пока не наткнулся на круглосуточный магазин, где мне в два счета растолковали, куда идти. Скоро я уже двигался по Участковой, по ее четной стороне, в окнах некоторых домов горел свет, а вот окна дома № 57 были совершенно темны. Над крышей торчала печная труба. На калитке висел замок. Я перемахнул через забор и пошел по тропинке к крыльцу. Уличного света вполне хватало, чтобы рассмотреть многочисленные свежие следы вокруг дома, на тропинке, по которой я сейчас шел, под окнами и у двери сарая, где их было гораздо больше, нежели в других местах. Следы были явно сегодняшние. Дверь в сарай взломали, вернее, взрезали болгаркой, и она легко открылась, когда я потянул за ручку. Слабый луч фонаря осветил колоссальную разруху, учиненную здесь гостями: битые банки с соленьями-вареньями, канистры с краской, разломанный велосипед «Навигатор», на котором еще ездить и ездить, обрушенные верстаки и стеллажи, доски, трубы, сорванный тельфер… Здесь то ли что-то искали, то ли просто бесчинствовали. Посреди сарая, на погребке, пытались развести костер, но он, к счастью, не разгорелся.
Дверь же самой дачи подверглась еще большему эмоционально-мизантропическому воздействию: ее железную нижнюю треть (та, что ниже замков) терзали все той же болгаркой, но у них полетел диск – его обломок так и остался в двери. А запасного, видимо, не было, поэтому дверь оставили в покое.
Первым делом я решил слазать на подловку за пистолетом. С ним я чувствовал бы себя более уверенно. Лестница была приставлена к задней стороне сарая, и я перетащил ее к дому.
На чердаке было, хоть глаз выколи. Под ногами хрустел керамзит. Когда я пошел к дальнему слуховому окошку, что-то запищало, зашуршало кругом и бросилось наутек. Тут пахло медом, и нужно было нагибаться, чтобы не въехать головой во все эти санки, корыта, самовары какие-то черные, висевшие там и сям. Помогая себе фонариком, битый час я обшаривал укромные места вокруг балок и, наконец, нашел пистолет. Он был в бумажном пакете, тыщу раз перемотанном скотчем, и когда я извлек его на свет Божий и хорошенько взял в руку, он пришелся ей как раз в пору. Он был так удобен, что, право слово, не хотелось с ним расставаться.