Разлом. Том 2 - стр. 36
Конечно, такой способ освещения предполагает лишь одну попытку, иначе потом придётся заполнять все заново. Но на безрыбье и рак рыба.
Я наметил три траншеи, ведущие от самой стены до опушки, за которой расстилался лес. На их сооружение понадобится не больше пары часов, так что это ещё и экономный по затратам сил вариант.
У нас практически все было готово. Освободившееся время я велел потратить на отдых, иначе уставшие бойцы не сумеют дать хороший отпор врагу. Так что в Рэйне планировался большой ужин с посиделками у костра.
Перед очередной проверкой караульных постов на стене, я заглянул к кузнецам, ковавшим доспех для Фенрира. Теперь его морда, шея, живот и лапы будут тщательно защищены искусно выделанными пластинами металла, изящно исписанными рунами. Волк, взявший на себя роль альфы стаи, словно предчувствовал скорую битву. Не огрызался и не показывал свой строптивый характер, напротив, стал послушным и покладистым. Даже доспех без всяких проблем позволил примерять, а ведь, чтобы нацепить на его спину седло, приходилось тратить уйму сил на уговоры!
От примерки обновок нас отвлёк Эйвар, нёсшийся в нашу сторону со всех ног.
- Дозорные! Дозорные поймали лазутчика! - запыхавшись, прокричал он, не успев добежать до нас.
Я открыл и закрыл рот, ощущая, как в животе скручивается тугой узел из неотвратимости, страха и волнения. Быть может, и жить осталось совсем недолго. Об этом нет-нет, да задумываешься. Ведь, если лазутчик здесь, значит Собиславу уже известно о моем обмане. И скоро его легион покажет шпили своих остроконечных шлемов из-за линии горизонта.
Коротко поблагодарив кузнецов за проделанную работу, я поспешил к своей избе, в которой не сказать что с комфортом, но все же разместили гостя. Как раз, когда я вошёл в зал совещаний, раздался хруст носовой кости.
- Полегче, весь дух из него выбьете, - попытался остудить пыл ребят, потирающих разбитые кулаки. Каждый из них уже съездил недоброжелателю по физиономии и планировал продолжить в том же духе, пустив беднягу по кругу. У лазутчика налился лиловым синяком глаз, опухла ссадина на щеке, из разбитых губ капала вязкая кровь. Если бы не верёвки, крепко фиксирующие его на стуле, точно бы нырнул вперёд опухшим носом. Он балансировал где-то на грани потери сознания, норовя отключиться.
- Развяжите ему руки. В таком состоянии он точно не окажет сопротивления.
Пока воины, недовольно фырча, перерезали верёвки, я налил в кружку чистой воды и протянул пленнику.
- Пей.
Он недоверчиво зыркнул на меня одним глазом, но кружку взял, осторожно пригубив питье.