Разговоры с отцом. Часть первая - стр. 36

Вернулись домой, к матушке, мы такими уставшими, что Яромир почти сразу заснул. Точнее он уже спал в машине по дороге, потом был разбужен, отнесён в дом, посажен за стол, накормлен, но всё это в полусонном состоянии. Так что только успел разобрать диван и переложить туда обмякшее на стуле тельце. А мне всё думалось о его вопросах, точнее о самом первом, ещё на выезде из Оскола. Про деревья и камни. Не успел я ему про деревья рассказать, а там ведь есть о чём. Хотя про Природу и про деревья в частности он от меня слышал уже не один рассказ. С самых первых месяцев жизни у нас было заведено гулять по лесу. Я сажал его в «кенгурятник» лицом к себе и шли гулять в лес. Тогда мы жили в Одинцовском районе, а лес был у нас рядом с домом хвойный с примесями орешника, редкими берёзами и даже одной случайной яблоней. Тропинками ходили разными, Яромир почти сразу засыпал, а я рассказывал ему о деревьях, которые встречались на пути, о их силе и возможностях. Я не уверен в той теории, что спящий человек запоминает на слух лучше, чем бодрствующий, но, надеюсь, хоть что-то у детей от таких бесед откладывается. Ладно, для уверенности расскажу ему про деревья как проснётся, на завтра у нас большие планы, успеем в дороге поговорить. Утром мы поедем в Палеонтологический музей, а потом хотели побывать в доме Льва Толстого, которого я выделяю среди писателей за жизненную мудрость и особенно за его главную книгу. Нет, не «Война и Мир», эту многословную пустышку с примесью истории Толстой и сам не любил в конце жизненного пути. Главный его труд «Круг чтения», собранный им в единую книгу цветник мысли человечества, замалчивается и прячется от людей, точнее от широких масс. А вот если бы вместо «Войны и Мир» в школах читали «Круг чтения» – дураков бы было намного меньше. Вечером планировали погулять по Чистым прудам и булгаковским местам. Хочу с детства приучить сыновей к хорошим авторам и правильным книгам. Достоевским пока рано мозг неокрепший забивать, а вот лёгкие булгаковские цитаты можно внедрять сызмальства, они интуитивно понятны даже детям. Да и у Толстого для детей есть что почитать. Я даже не про сказки. Вот с Егором, которому сейчас 8 лет от роду, мы уже почитываем «Круг чтения». Понемногу, конечно и с объяснениями того, что прочитали. Но ему многое нравится, а значит, понимает, откладывается там, где нужно. И это радует.

Проснувшись и позавтракав, мы поехали, как и планировали, в палеонтологический музей. По дороге почти не болтали, так как поехали на метро, а там шумно. Да и Яромир с таким интересом рассматривал всяких таджиков и узбеков, заполонивших вагон, что вряд ли бы отвлёкся на разговор. Да, раньше, когда я был маленьким, заходя в вагон метро, сразу же замечал стоявшего в уголке лимитчика. Так мы называли не коренных москвичей или приезжих. Не коренные москвичи для нас, москвичей в сотом поколении, это те, кто получил квартиры в Москве после войны. Таких было много, так как множество квартир остались без хозяев, погибших на войне. Эти квартиры Сталин раздавал в качестве награды тем, кто, по его мнению, заслужил этого. Так появилось первое расслоение москвичей на собственно москвичей и понаехавших. Теперь, оё7бказавшись впервые за многие годы в метро, я с горечью осознавал, что в вагоне лишь процентов 20—25 русских, а москвич и вовсе я один.