Разговоры с друзьями - стр. 10
Немного погодя в дверь постучала Бобби.
Что случилось? – сказала она из-за двери. У тебя все нормально?
Просто болезненные месячные.
Ох. Обезболивающее у тебя там есть?
Нет.
Я тебе дам.
Ее шаги удалились. Я ударилась лбом о край ванны, чтоб отвлечься от боли в животе. Боль была мучительной, словно все внутренности завязывали в узел. Снова раздались шаги, дверь ванной приоткрылась. Бобби просунула в щель упаковку ибупрофена. Я подползла и взяла, Бобби ушла.
Наконец начало светать. Бобби проснулась и помогла мне добраться до дивана в гостиной. Заварила мне мятный чай, и я сидела, прижав чашку к животу повыше лобка, пока не стало обжигать через футболку.
Как же тебе хреново, сказала Бобби.
Всем хреново.
Ну да, сказала она. Ценное наблюдение.
Я не шутила, когда сказала Филипу, что не собираюсь устраиваться на работу. Я правда не собиралась. Я не строила планов насчет будущей финансовой стабильности: никогда не хотела ничего делать ради денег. В предыдущие годы мне случалось подрабатывать летом – рассылка писем по электронной почте, «холодные звонки», все в таком духе, – и после получения диплома я думала плотнее заняться тем же самым. Я знала, что в конце концов придется куда-то выйти на полный рабочий день, но никогда не мечтала о блестящем будущем и своей активной роли в экономической жизни. Порой казалось, что неспособность увлечься и безразличие к собственной жизни – повод забеспокоиться. С другой стороны, я чувствовала, что мое равнодушие к богатству – очень здравое. Я выяснила, какой средний годовой доход придется на каждого человека, если разделить валовой мировой продукт на все население Земли, и согласно Википедии получилось 16 100 долларов. Я не видела ни политических, ни экономических причин зарабатывать больше.
Начальницу в литературном агентстве звали Санни. Она нравилась и мне, и Филипу, но Санни выделяла меня. Филипа это не задевало. Он говорил, что и сам предпочел бы меня. По-моему, в глубине души Санни догадывалась, что я не хочу становиться литературным агентом, – может, потому она меня и выделяла. Филип, напротив, был в восторге от работы в агентстве, и, хоть я и не осуждала его за строительство планов на жизнь, мне казалось, я растрачиваю свою энергию гораздо разборчивее.
Санни заботилась о моей карьере. Она была невероятно честной, то и дело отпускала неожиданные и откровенные замечания, и это нас с Филипом подкупало.
Может, журналистика? – спросила она меня.
Я как раз возвращала ей стопку просмотренных рукописей.
Тебе интересен мир, сказала она. Ты много знаешь. Интересуешься политикой.