Разговоры о (не)серьезном - стр. 19

Наводиться косметический порядок, потому что мужчину в 40 возбуждает не эротическое белье, а хозяйственность и наличие закуси к принесенному вину, в виде каких-нибудь собственноручно приготовленных пирожных. Готовятся эти самые пирожные.

Облачаешься в облегающее (но не слишком, чтобы пузо не торчало и бока не передавали привет недавно съеденной картохи с майонезом) платье, тапочки на небольшом каблуке с оторочкой мехом молодого ощипанного петуха (привет куртизанкам начала 20-х, прошлого века, не этого, из которого, собственно, я. Нет, я не настолько стара, и сама этого не видела).

Квартира ненавязчиво обрызгивается освежителем с ароматом морской воды. На столе стоит ваза с пионами.

Итак, мужчина съедает твои пирожные, а ты делаешь вид, что на диете (тайком оставляешь на кухне парочку и тихо жрешь, пока он пошел припудрить носик в туалет), выпивает свое вино (тоже не притрагиваешься, чтобы не показать алкоголичкой, да и в 40 все-таки лучше секс на свежую голову). Потом вы пыхтя, с периодически меняющимися позами (не для разнообразия, а потому что там шею свело, здесь спина устала, тут на руки давит, тут в поясницу стрельнуло) получаем-таки, за чем пришли – ну он пришел, а я так, и он, о чудо, не закуривает и не тянется за чекушкой, и брюки ровно сложены на стуле.

И ничего не предвещало, но вдруг раздается что-то из классики, прям как у Задорнова, то ли Бах, то ли Брамс. Мужчина, как истинный джентльмен, бежит на звук, подбирая трусы, чтобы защитить даму от неведомой угрозы. И тут оказывается, что с антресоли свалился злополучный пакет с лекарствами.

– О, а я думал, я один Кардиомагнил пью. Ах, да, вот этот Эналаприл действительно лучше.

Мы смотрим друг на друга и понимаем: вот она, любовь, когда вкусы на лекарства сходятся.