Разговор об иллюстрации в пижаме и с чашкой кофе - стр. 29
Между тем, однажды я случайно наткнулся на одну замечательную иллюстрацию, в которой решалась точно такая же задача, на ту же тему, и это была одна из лучших переработок Красной Шапочки из всех, что я видел.
К огромному моему сожалению, иллюстрацию эту создал не мой студент, и, к ещё большему сожалению, я даже не помню имени автора. Зато очень хорошо помню то впечатление, которое произвела на меня его работа.
Представьте себе обычную бруклинскую улицу, мы на неё смотрим чуть сверху, а внизу, под нами, столпилась целая куча полицейских машин и пара амбулансов. Мигают мигалки, суетятся полицейские, парамедики, явно что-то произошло.
Задние двери одного из амбулансов открыты, и в проёме, закутавшись в серое шерстяное одеяло, сидит маленькая девочка в красной шапке, а толстый патрульный полицейский записывает её показания в маленький блокнот, стоя рядом.
Мимо проходят два парамедика с носилками, на которых укрытое простынёй лежит тело. По свисающему вниз хвосту мы понимаем, что это волк.
Итак, с одной стороны, автор ничего экстраординарного и очень уж нового нам не рассказал. Мы легко можем понять, что, скорее всего, в нашем случае маленькая Красная Шапочка каким-то образом одержала верх над большим и страшным волком, и в этом замысел автора не сильно отличается от идей тех моих студентов, кто давал в руки девочке топор или дробовик.
Однако если присмотреться, та же, в общем-то, банальная история рассказана здесь гораздо интереснее и глубже. Для её понимания стоит ненадолго отвлечься и совершить небольшой экскурс в историю кинематографа.
Восьмидесятые годы прошлого века были эрой расцвета жанра крупнобюджетных боевиков-блокбастеров.
Арнольд Шварценеггер со своим «Терминатором» и «Коммандо», Сильвестр Сталлоне с франшизой про Джона Рэмбо, «Смертельное оружие» с Мелом Гибсоном и Дэнни Гловером, «Крепкий орешек» с Брюсом Виллисом – все эти фильмы не только оказались кассово успешными, но и заложили законы жанра, создав целый набор легко узнаваемых штампов и проложив дорогу тысячам менее известных подражателей.
Одним из таких кинематографических штампов являлась заключительная сцена фильма, когда сильно побитый, но живой главный герой, расправившись со всеми плохими парнями, сидит у амбуланса с наброшенным на плечи серым шерстяным одеялом, а вокруг толпятся полицейские машины, сияя мигалками, и камера отъезжает назад и вверх, показывая нам всю сцену крупным планом. И тут начинает играть финальная музыка и идут титры.
Бесчисленное количество голливудских боевиков заканчивались именно так, этот приём стал клише, и избавились от него кинематографисты только к середине 90-х, если мне не изменяет память.