Разгадай Москву. Десять исторических экскурсий по российской столице - стр. 4
Но как ни раздражала Льва Николаевича городская жизнь, семейные заботы вынуждали его думать о том, как получше обосноваться в Москве. И, обозвав Москву клоакой, он тем не менее заставил себя в этой клоаке остаться. «Мы не отдавали себе тогда отчета, какой это было для него жертвой, принесенной ради семьи», – писала уже гораздо позднее дочь Толстого Татьяна Львовна.
А семья была большая и в самом деле требовала подобной жертвы. Девятнадцатилетнему старшему сыну Сергею нужно было продолжать учебу в Московском университете, Льву (13 лет) и Илье (16 лет) – в гимназии Поливанова на Пречистенке, семнадцатилетней старшей дочери Татьяне – в Училище живописи, ваяния и зодчества на Мясницкой. А еще были Мария (1871 г.р.), Андрей (1877), Михаил (1879) и самый маленький – Алексей (1881). И всех нужно было воспитывать, образовывать. Дом требовался большой, удобный, с подсобной территорией, чтобы Льву Николаевичу можно было бы пилить и колоть дрова прямо во дворе. И такой дом нашелся, объявление о его продаже прочитал в газете московский приятель Толстого М. П. Щепкин.
В один из тех удивительных майских дней 1882 года, когда природа неистовствует свежей зеленью и яркими красками распускающихся цветов, на пороге усадьбы в Долгохамовническом переулке появилась фигура «в поношенном пальто и в порыжелой шляпе». Это пришел по объявлению Лев Николаевич. Заявился он под вечер, и на сожаление владелицы дома Т. Г. Арнаутовой о том, что уже темнеет и не удастся как следует осмотреть дом, Толстой ответил: «Мне дом не нужен – покажите мне сад». При этом он не представился.
Усадьба в Хамовниках
Толстому показали то, что он хотел увидеть. Кущи фруктовых деревьев и ягодных кустов, столетняя липовая аллея, расположенная буквой «Г», курган, окруженный тропинками, колодец с родниковой водой, беседка, цветочная клумба. «Густо, как в тайге», – подытожил неназвавшийся гость. А сам дом стоял на отшибе этой «тайги», окнами на дорогу. И не было в нем никаких чудес цивилизации – электричества, водопровода, канализации.
В последующие дни Лев Николаевич не раз приходил сюда в сопровождении детей и жены. Чем приглянулась усадьба, «более похожая на деревенскую, чем на городскую», взыскательному взгляду Толстого? Ему «нравилось уединенное положение этого дома и его запущенный сад размером почти в целую десятину. К этому саду прилегал большой восьмидесятинный сад Олсуфьевых, так что из окон арнаутовского дома были видны не крыши и стены соседних домов, а только деревья, кусты и глухая стена пивоваренного завода. Владение было похоже на помещичью усадьбу. Густой сад произвел на нас самое приятное впечатление; там было много цветущих кустов, яблонь и вишневых деревьев; листья на деревьях недавно распустились и блестели свежей зеленью», – припоминал Сергей Толстой, вместе с отцом оглядывавший дом.