Разгадай Москву. Десять исторических экскурсий по российской столице - стр. 14
10 февраля 1883 года: «Это время я совсем с ног сбилась: Таня 20-го играет в двух пьесах, а 12-го у меня детский вечер, будет всего человек 70. Одних детей соберется 45 человек, все это будет танцевать, я взяла тапера (…) Вчера у гр. Капнист после репетиции затеяли плясать пар восемь и так бешено веселились, что просто чудо. Завтра тоже затевают у княжон Оболенских. Я всеми силами удерживаюсь от лишних выездов, но Таня так и стремится плясать».
2 марта 1883 года: «Последний бал наш был в Собрании в субботу вечером; все московское высшее так называемое общество поехало на этот бал. Таня так была уставши, что в мазурке два раза упала».
Иногда, правда, под влиянием проповедей мужа на Софью Андреевну находило озарение: «В голове моей теперь, в тиши первой недели поста, проходит вся моя только что прошедшая зимняя жизнь. Я немного ездила в свет, забавляясь успехами Тани, успехами моей моложавости, весельем, всем, что дает свет. Но никто не поверит, как иногда и даже чаще, чем веселье, на меня находили минуты отчаяния и я говорила себе: “Не то, не то я делаю”. Но я не могла и не умела остановиться», – писала Софья Андреевна 5 марта 1883 года.
Но вскоре опять: «Делала я визиты всем, вчера 10 визитов сделала! В четверг у меня перебывали все, и в пятницу у нас был вечер молодежи: 13 барышень и 11 молодых людей и один стол в винт и целая гостиная маменек», – из письма сестре от 24 апреля 1883 года перед отъездом из Москвы в Ясную Поляну.
Доставалось от Льва Николаевича и старшему сыну Сергею, обратившемуся к отцу с вопросом после окончания в 1885 году естественного факультета Московского университета, чем ему теперь следует заняться. «Дела нечего искать, полезных дел на свете сколько угодно. Мести улицу – также полезное дело», – отрезал Толстой, чем сильно задел молодого человека.
Если уж кого и любил Толстой действительно самозабвенно, то своего последнего сына Ванечку, в котором души не чаял. И не только потому, что последыша всегда жальче, чем других. Ванечка родился в Хамовниках 31 марта 1888 года, когда его отцу было шестьдесят лет. Ребенок рос на редкость сообразительным и любознательным, под стать самому Льву Николаевичу. В шесть лет понимал по-французски и по-немецки, но лучше всего говорил на английском. Как когда-то его отец в детстве, он тоже стал придумывать разные интересные истории, по-детски наивные: «Я хочу как папа сочинять», – говорил он матери. Рассказ маленького Ивана Толстого даже напечатали в детском журнале.
С отцом у них установилось удивительное взаимопонимание. У них была одна занимательная игра: Ванечка забирался в большую плетеную корзину с крышкой, а Лев Николаевич носил корзину по дому. Ванечка должен был угадать, в какой комнате они находятся. И угадывал, к всеобщей радости. «Как-то раз, расчесывая свои вьющиеся волосы перед зеркалом, Ваничка обернул ко мне свое личико и с улыбкой сказал: “Мама, я сам чувствую, как я похож на папу”», – вспоминала Софья Андреевна. А папа тем временем надеялся, что Ванечка в дальнейшем продолжит его дело на литературном поприще.