Разгадай меня - стр. 57

– Закрой глаза, – шепчет он.

И я ему доверяю.

Поэтому я послушно их закрываю.

В этот момент он целует их один за другим. Потом мой подбородок, нос и лоб. Щеки. Оба виска по очереди.

Каждый

сантиметр

моей шеи,

и

он отстраняется от меня так быстро, что ударяется головой о грубую стену. Тут он выдает несколько метких словечек, но потом замолкает. Я застыла, я поражена, и мне вдруг становится страшно.

– Что случилось? – шепчу я и сама не понимаю, почему я так неожиданно перешла на шепот. – Все в порядке?

Адам старается сдержаться, чтобы не поморщиться, но он при этом тяжело дышит и, запинаясь, произносит: «П-прости», – держась при этом за голову.

– Это… то есть я подумал… – Он отворачивается и прокашливается. – Я… я думаю… я подумал… мне показалось, будто я услышал какой-то шум. И я подумал, что кто-то хочет сюда войти.

Разумеется.

Адаму здесь нельзя находиться.

Парни и девушки живут в разных крыльях в «Омеге пойнт». Касл говорит, это делается для того, чтобы девушки чувствовали себя в полной безопасности и им было комфортно у себя в комнатах, и в особенности потому, что у нас общие туалетные комнаты, поэтому в основном у меня с этим нет никаких проблем. Было бы не слишком приятно принимать душ со стариками. Но нам при этом очень трудно выбрать время, чтобы остаться вдвоем. И даже если мы его тайком находим, мы постоянно волнуемся, что нас могут обнаружить.

Адам прислоняется к стене и морщится. Я протягиваю руку, чтобы потрогать его голову.

Он вздрагивает.

Я застываю на месте.

– С тобой все в порядке?..

– Да. – Он вздыхает. – Я просто… то есть я хочу сказать… – Он трясет головой. – Я не знаю. – Он замолкает. Его глаза. – Я сам, черт возьми, не знаю, что со мной.

– Эй! – Я дотрагиваюсь пальцами до его живота. Ткань его рубашки все еще теплая от жара его тела, и я стараюсь не поддаться искушению и зарыться в нее лицом. – Все в порядке, – уверяю я. – Ты просто проявил осторожность.

Он улыбается, но улыбка получается какой-то грустной:

– Я говорю не о голове.

Я внимательно смотрю на него.

Он открывает рот, но потом закрывает. И снова открывает:

– Я хочу сказать… то есть… вот это все… – Он указывает рукой на себя и меня.

Но он не договаривает. И не смотрит на меня.

– Я не понимаю…

– Я теряю рассудок, – говорит он, вернее, шепчет, как будто сам не уверен, что произносит вслух эти слова.

Я смотрю на него. Я смотрю и моргаю и пытаюсь подобрать слова, которые не нахожу и не могу высказать.

Он трясет головой.

Потом резко хватается рукой за свой затылок, но выглядит при этом таким смущенным, а я не могу понять почему. Адам не смущается. Адам никогда не смущается.