Разгадай меня - стр. 33

Я делаю еще один глубокий вдох.

И выбираю модель, ради которой и пришел сюда.

Я стою в главном рабочем зале.

Напротив своей копии.

Это очень простая модель. Я не менял ни одежду, ни волосы, ни ковры на полу. Я просто создал дубликат самого себя и дал ему в руки пистолет.

Он, не мигая, смотрит на меня.

Один.

Он чуть наклоняет голову.

– Ты готов? – Пауза. – Боишься?

Мой пульс учащается.

Он поднимает руку. Чуть заметно улыбается.

– Не волнуйся, – говорит он. – Осталось немного.

Два.

– Еще чуть-чуть, и я уйду, – продолжает он, целясь мне прямо в лоб.

Мои ладони покрываются ледяным потом. Сердце бешено бьется.

– Все будет хорошо, – лжет он. – Обещаю.

Три.

Ба-бах.

– Ты уверен, что не голоден? – спрашивает отец, не переставая жевать. – Очень вкусно, поверь мне.

Я ерзаю на стуле. Смотрю на идеальные стрелки на своих брюках.

– Ну, так как? – продолжает он. Мне кажется, что я слышу, как он улыбается.

Я почти физически чувствую на себе взгляды солдат, стоящих вдоль стен. Они всегда сопровождают его и всегда перед ним выслуживаются. Их первым заданием было определить, кто из одиннадцати является слабым звеном. Предоставившему самые убедительные доводы полагалось избавиться от этого звена.

Мой отец находит подобные «тренинги» весьма забавными.

– Боюсь, что я и вправду не голоден. Это лекарство, – вру я, – снижает аппетит.

– Ах, ну да, – произносит он. Я слышу, как он кладет вилку и нож. – Разумеется. Неприятный побочный эффект.

Я не отвечаю.

– Оставьте нас.

Два слова – и его люди исчезают за дверью в течение нескольких секунд.

– Посмотри на меня, – говорит он.

Я поднимаю взгляд, стараясь тщательно скрыть все эмоции. Ненавижу его лицо. Я не могу долго на него смотреть, не выдерживаю его нечеловеческого взгляда. Он не терзается тем, что он делает и как живет. Наоборот, он наслаждается этим. Он упивается властью и считает себя несокрушимым.

И в какой-то мере он прав.

Я еще раз убеждаюсь в том, что самый опасный человек на свете тот, кому неведомы угрызения совести. Тот, кто никогда не прощает и поэтому не ищет прощения. Потому что, в конце концов, слабыми нас делают чувства, а не поступки.

Я отворачиваюсь.

– Так что же ты нашел? – спрашивает он безо всяких предисловий.

Я тотчас же мысленно обращаюсь к дневнику, лежащему у меня в кармане, но не шевелюсь. Мне нельзя вздрагивать. Люди зачастую забывают, что лгут ртом, а правду говорят глазами. Приведите человека, который что-то спрятал, в отдельную комнату и спросите, где он это спрятал. Он скажет, что ничего не знает, что он вообще ничего не прятал, но почти всегда взгляд его будет направлен на «тайник». И сейчас я знаю, что отец пристально наблюдает за мной и ждет, куда я посмотрю и что отвечу.