Размер шрифта
-
+

Раздол туманов. Страницы шотландской гэльской поэзии XVII–XX вв. - стр. 21

Шла валов гряда седая,
       Наседая,
Даль угрюмо лиловела
       И ревела.
К небу нас морская сила
       Возносила —
Паруса на гребне вала
       Нам срывало.
Вниз несла волна другая,
       Настигая:
Висли, как волокна пряжи,
       Наши тяжи.
Бури уханье в сувое
       Громовое;
Волн стенанье роковое
       Горше вдвое.
Все отчаянней, все пуще
       Шквал ревущий,
Но и кормщик в гневе диком
       Шит не лыком.
Гребни пенные срезаем
       И сползаем
В преисподню тьму подводну,
       Чуть не пó дну.
Толпы яростных, злорадных
       Чудищ смрадных,
Полный горьких сожалений
       Крик тюлений.
Бесконечная болтанка,
       Лихоманка,
Мозга взорванного брызги,
       Треск и взвизги.
Рвется вопль из водной бездны
       Бесполезный:
«Не покиньте раб смиренных
       В долах пенных!»
Если выглянешь из лодки
       В миг короткий,
Всюду прикоснется взор твой
       К рыбе мертвой.
С ложа сорванные хлябью,
       Плыли рябью
Горы донных, безобразных
       Слизней грязных.
Море закипело чашей
       Гнусной каши
С кровью мрази ядовитой,
       Клешневитой,
Тошнотворной, маслянистой
       И когтистой,
Многоглавой, бесноватой
       И рогатой.
Из пучин всплывали орды:
       Злые морды,
Сонмы чудищ вездесущих
       И орущих.
Изнывало в этом вое
       Все живое,
Внемля эдакому ору,
       Сгинуть впору.
И стихия не сдержала б
       Горьких жалоб
Демонов глубинноводных,
       Безысходных.
К цели мчимся полным ходом
       Вдаль по водам,
И в борта носы дельфиньи
       Тычут свиньи[19].
И ворочается море
       В тяжкой хвори
Меж ладьей и дальней сушей
       Грузной тушей.
Нас в дороге постепенно
       Топит пена,
И гремит над синей бездной
       Гром небесный.
Круглых молний длятся пляски
       Средь оснастки,
И висит над нами скверный —
       Запах серный.
С морем небеса смешались,
       Не решались
Огнь, Земля, Вода и Воздух
       Дать нам роздых.
Но, поняв, что мы не сгинем
       В море синем,
Вдруг притихла ширь морская.
       Размякая.
На ладье – печальный гомон:
       Руль поломан,
Вышли весла из уключин,
       Всяк измучен.
Напрочь порваны на части
       Наши снасти,
Напрочь выдраны кусины
       Парусины,
Покорежена с испода
       Вся колода[20];
Разломались, как тростины,
       Решетины,
Нашесть дыбится любая,
       Погибая,
И трещит доска кривая
       Бортовая.
Хоть еще ветрило плещет
       И трепещет,
Но, похоже, лопнут вожжи
       Чуть попозже.
Все заклепки расклепало,
       Все пропало.
Ничего, сказать по чести,
       Нет на месте!
На ладье царит усталость:
       Всем досталось.
Верить в то, что цело судно.
       Нынче трудно.
У пролива на Гебридах
Страница 21