Разбуженный дракон - стр. 23
Готар Глорианский.Божественное и человеческое
Свет был желтым, как жидкое золото. Потому и края оправленной в серебро хрустальной чаши светились, словно горизонт за полчаса до восхода. Старушечья рука, темная, с узловатыми пальцами, метнула в разгорающуюся жидкость щепоть толченого угля. Черная пыль рассыпалась по поверхности, и содержимое чаши на миг обрело металлический блеск. Но не больше, чем на миг. Угольный порошок бесследно исчез, оставив жидкость в чаше незамутненной.
– Слаба твоя воля! – с укором произнесла старуха, не оборачиваясь.
Человек за ее спиной стоял, подняв руки и откинув назад узкую голову с седыми длинными волосами. Указательные и большие пальцы его рук были соединены кольцом, остальные – полусогнуты и сведены вместе. Костистое длинное лицо с раздувшимися ноздрями, темными щелочками глаз и губами, сжатыми в почти невидимую нить, выражало именно то, в отсутствии чего обвинила человека старуха.
– Ну, еще разок! – между тем пробормотала ворожея, низко наклонилась над чашей и снова метнула угольную пыль.
И опять поверхность жидкости лишь на долю мгновения сверкнула металлом.
– Не успеваю! – проворчала старуха, вытирая пальцы грязным платком.– Никому не успеть! – И оборотясь: – Возьми свои деньги, маг, и убирайся!
Голова седого резко дернулась. Щелочки меж подсиненными веками расширились. Глаза у него были черные и тусклые, как тот уголь, что еще оставался в ступке.
– Не говори со мной так! – процедил он, с хрустом разгибая пальцы.
– Прости, забылась,– равнодушно отозвалась старуха.
По ней было видно, как она устала.
– А мне сказали, ты лучшая из здешних ворожей! – Маг четко выговаривал слова. Как человек, недавно выучивший язык.
Старуха захихикала и опустила грузное тело на стопку грязных циновок слева от стола.
– Великая сила стоит за мной! – предупредил маг.– Бойся ослушаться меня!
– Уже дрожу! – фыркнула ворожея.– Коли так, зачем ко мне пришел?
– Довольно мне пожелать – и ты обратишься в прах, старуха! – гневно прошипел маг.
– Для этого хватит крепкой дубинки.– Ворожея не испугалась. Слишком часто ей угрожали.– Конечно… – добавила она, как бы между прочим.– Что могучему магу проклятие какой-то женщины?
– Ничто! – сказал, как сплюнул, седой и пинком распахнул дверь, впустив в хижину запах моря и теплую звездную ночь.
Соединив вместе полы длинного плаща, маг сбежал по деревянной шаткой лестнице и зашагал прочь. Поступь его была легка и упруга, как у юноши.
– Кабы ты сумел удержать зерцало…– запоздало крикнула его удаляющейся тени старуха.
Маг не обернулся. Он спускался по тропе, по обе стороны которой, выше человеческого роста, поднимались заросли кустарника калы, источавшие пряный сладкий аромат увядающих соцветий.