Разбойник - стр. 26
– Все это время…
– Прошу прощения?
– Нет, ничего.
Черное Сердце из Бен-Мора казался… потрясенным, другого слова не подобрать. Мактавиш не мог поверить своим глазам.
– Вот вам за ваши услуги и постоянную осмотрительность. – В ладонь инспектора была вложена банкнота.
Мактавиш опустил глаза и от потрясения едва не уронил вторую сигару.
– Но… это же половина моего годового жалованья!
– Знаю.
– Я не могу это взять. – Мактавиш попытался вернуть деньги Блэквеллу. – Я не сделал ничего, чтобы столько заработать.
Дориан Блэквелл отступил назад, избегая банкноты и любого физического контакта.
– Позвольте мне дать вам вместе с этой купюрой несколько бесплатных советов, Мактавиш. – Удивительно, что звучание его жестокого, холодного голоса нисколько не изменилось, но угроза в нем ощутимо усилилась. – Угрызения совести – опасная вещь для таких людей, как вы. Если я не смогу доверять вашей алчности, то не смогу доверять вам вообще ни в чем. А если я не буду вам доверять, то ваша жизнь не будет стоить для меня ничего.
Мактавиш прижал банкноту к груди.
– Вы правы, Блэквелл. Поблагодарю-ка я вас за вашу щедрость и пойду своей дорогой. – Если бы только ноги не дрожали так сильно, чтобы его нести.
Кивнув, Блэквелл надел эбеново-черную фетровую шляпу, тень от которой скрывала его глаза от любого света, и повернул на Стрэнд.
– Хорошего вечера, инспектор. Передайте мадам Реджине мое почтение.
Казалось, этот человек прочел его чертовы мысли. По глупости Мактавиш решил, что его привычки слишком мало значат в списке важных дел Блэквелла, чтобы тот обратил на них внимание. Когда вы шантажируете герцогов и подкупаете судей, как можно помнить о склонностях одного из сотен работающих на вас полисменов? Но не успел Мактавиш остановить себя, как его охватили угрызения совести.
– Вы ведь не сделаете ей ничего плохого, а? – окликнул он Блэквелла. – Я имею в виду миссис Маккензи.
Тот медленно обернулся, открыв взору Мактавиша свой неестественно голубой глаз.
– Вы же знаете, что лучше не задавать мне вопросов, инспектор.
Сглотнув, Мактавиш стянул с головы котелок и стал мять в руках его поля.
– Простите меня… Просто… Ну, она… действительно нежная и добросердечная птичка. Я бы не смог жить с осознанием того, что был как-то причастен… к чему-то… неприятному для нее.
Казалось, что воздух вокруг Блэквелла потемнел, словно тени собрались вокруг, чтобы укрыть его.
– Если угрызения совести слишком беспокоят вас, Мактавиш, то для жизни есть альтернатива… – Черное Сердце сделал угрожающий шаг по направлению к нему, и Мактавиш отскочил назад.