Разбойник - стр. 36
Первая долгая остановка случилась на берегу большой реки. Да, они, сделав огромную петлю, вновь вышли к берегам Дона. Пленников бесцеремонно скинули на сырую землю, развязав путы. Уставшие воины подхватили безвольные тела и развели их по разным местам. Через несколько часов отдыха боярина подхватили под руки суровые нукеры и поволокли к своему мурзе.
Мурза своей внешностью отличался от своих воинов, как американский шпион афроамериканской национальности от самостийных украинцев. Разумеется, боярин о существовании американцев не слыхал, а тем более о таком чуде, как самостийная Украина, но разницу во внешности уловил сразу, и это ему не понравилось. Очень не понравилось – до дрожи в руках и разом разболевшегося сердца. Грудь боярина вздымалась, дыхание участилось, виски сдавили пудовые тиски, сердце бешено колотилось – тук, тук, тук.
Мурза величаво восседал на потертой бархатной подушке в шатре, который еще несколько часов назад принадлежал какому-то татарскому племенному вождю рода, кочевавшего в этих местах. Высокий статный воин при свете масляного светильника занимался чтением грамоты. Несколько развернутых листов лежали на медном подносе, уже прочтенные. Мурза грациозно, словно кошка, плавно протянул руку, и рабыня наполнила вином серебряную чашу, украшенную эмалью и изумрудами. Слуги аллаха не чурались пить вино, особенно если вино хорошее. Кто-то скрывал свое увлечение запрещенными напитками, мурза был не из таких.
Отпив из кубка, он стал внимательно разглядывать пленника. Так продолжалось достаточно долго. Стоя на коленях, трудно соблюсти гордую позу, но взгляд боярина-уруса вызывал уважение – смелый взгляд равного тебе. Урус тщательно скрывал охватившее его волнение, но мурза слишком хорошо усвоил уроки учителя и прекрасно разбирался не только в мимике лица, но даже цвет кожи на лице уруса мог многое поведать ему о душевном состоянии пленника. Значит, этот боярин – не просто гонец, он точно знает, о чем идет речь в грамотах. Потому и волнуется, старательно делая вид, что ему безразлично, что лежит перед мурзой.
Вострый кнут, если и имел надежду, что налетчики не поймут ценности перехваченных грамот, и что прочесть текст, писанный на греческом языке, они не смогут, то увидев мурзу, отбросил всякую надежду. Татарская знать ничем не лучше и не хуже русских князей и бояр. Лишь полные олухи безграмотны, остальные умеют читать и писать. Этот не исключение, греческие письмена для мурзы – что открытая книга. Оставалась еще слабая надежда, что этот воин с одухотворенным лицом философа не поймет секрета грамот. То, что он прочитал их все – пускай. Среди нескольких грамот есть два абсолютно безобидных письма, но зная ключ, они становились совершенно иными по содержанию. Боярин выровнял дыхание, беря под контроль каждую клеточку своего тела. Не все еще потеряно, он жив, его товарищи по несчастью тоже. А грамоты… Даже если этот мурза догадается о наличии шифра, то расшифровать все равно не сможет. По крайней мере сразу, для этого нужны древние тексты Платона и Аристотеля.