Разбор полетов - стр. 28

– Глаз с него не спускайте, – велел Сазан, – по полной программе. И четвертое – первый зам Ивкина, Алексей Глуза. Они вместе были у Воронкова. Мне нужно на него полное досье.

– Только на него?

– На всех остальных замов тоже.

Сазан не стал уезжать из больницы. Тратить полночи на дорогу было глупо, а уезжать с места боевых действий – опасно. Ему отыскали какую-то свободную палату, и бандит, не раздеваясь, лег на жесткую сетку, прикрытую одним дырявым матрасом. Ребята Сазана пошли отыскать для шефа хоть простыню, но простыни не оказалось – больница была бедная, белья не было, и первое, что сделала нянечка, когда ее отыскал Муха, – без стеснения совести попросила бандюков отремонтировать засорившийся унитаз. Муха так опешил, что чуть не выполнил просьбу.

Спустя полчаса в дверь палаты заскреблись. Сазан спустил ствол с предохранителя и открыл дверь – но это был только Миша Ивкин с огромным мешком за спиной.

– Вот, – сказал Миша, – из дома белье взял. А то в больнице своего нет.

Сазан сунул ствол обратно за пояс.

– Отец твой налогов не платит, вот и нет белья, – сказал он.

Из огромного мешка были извлечены две пышные подушки, две простыни и украшенный синими розами пододеяльник. Засим последовал еще один пододеяльник, на этот раз белый с желтыми полосами.

– Э-э! Ты что делаешь? – запротестовал Сазан, когда увидел, что Миша, кое-как управляясь одной рукой, застилает вторую кровать, у окна.

– Я тоже сплю здесь, – ответил Ивкин. – Отец здесь, и я здесь.

Спустя пять минут свет в палате опять потух. Пододеяльник с розами шуршал и приятно пах свежим бельем. В раскрытое окно палаты был виден кусочек аэродрома и взлетная полоса, обозначенная загадочными красными огоньками. Снизу доносились мужские голоса и женский смех – пацаны Сазана обхаживали молодую санитарочку.

– Как у твоего отца отношения с городским начальством? – спросил Сазан.

– Хорошие. У нас ресторан есть – видели, наверное, рядом с аэровокзалом?

Сазан вспомнил теремок-новостройку справа от небольшого здания вокзала.

– Они там частенько ужинают – и мэр города, и прокурор.

– Это хорошо, что прокурор ужинает, – одобрил Сазан.

Он перевернулся на другой бок, попробовал, удобно ли лежит ствол под подушкой, и мгновенно заснул.

Когда Сазан проснулся, было уже девять часов утра. Солнечные лучи, пробившись сквозь густую листву больничного сада, скользили по палате, и из коридора доносился невнятный гомон. Миши в постели уже не было.

Сазан оделся и пошел проведать генерального директора. Тот по-прежнему лежал с закрытыми глазами и сжатым ртом.