Разбитый шар - стр. 16

– Думаю, почти каждый из вас успел за последнее время пообедать в «Домингос». Вы видели новое расположение столов, позволяющее созерцать во время трапезы пролив Золотые Ворота. Не могу, однако, не упомянуть… – и Брискин в своей обычной манере продолжил рассказ о ресторане.

Боб Посин поднял трубку телефона и набрал номер Патриции Грей.

– Привет. Ты слышала сегодня Брискина? – спросил он. – У тебя включено радио?

В эфире снова была музыка.

– Да, я слушала, – ответила Патриция.

– Ну и как?

– Я… слушала.

– Ты слышала?

По ее тону ничего невозможно было понять.

– Кажется, да.

– Рекламу Полоумного Люка слышала? – проорал он в трубку и чуть не оглох от отдавшегося эхом собственного голоса.

– Ах, это, – сказала она.

– Нет, ты слышала? Что это он себе позволяет? Или мне почудилось? Ведь он сказал это? Он сказал, что сыт по горло, что не собирается больше это читать, что ему надоело это читать!

Ему не удалось ничего из нее вытянуть. Боб с досадой швырнул трубку и снова принялся расхаживать перед приемником.

Но музыка все играла, и ему необходимо было позвонить кому-нибудь еще. Он опять набрал номер станции, никто не подошел и на этот раз. Он представил себе, как Джим Брискин сидит в зеленом вращающемся кресле за микрофоном со своими пластинками, проигрывателями, текстами, магнитофоном, никак не реагируя на мигание красной лампочки – индикатора телефона.

Стоя перед радиолой «Магнавокс», Посин понял, что ему не суждено ничего выяснить, он так и не будет знать наверняка, Брискин не ответит, звони он и жди хоть еще тысячу лет. По радио так и будет звучать музыка, имя Полоумного Люка так и не будет больше ни разу упомянуто, и Бобу останется лишь гадать, не причудилось ли ему. Он уже начинал сомневаться.

– Черт бы его побрал, – выругался он.

Когда Джим Брискин выключал на ночь аппаратуру, телефон на радиостанции «КОИФ» все еще звонил. Была уже полночь. На улице стало тише, многие неоновые вывески погасли.

Он спустился по лестнице, оставляя за собой один унылый этаж за другим, в вестибюль Маклолен-билдинга. Под мышкой он, как всегда, нес кипу пластинок, взятых на время в музыкальных магазинах, – завтра они вернутся на свои полки.

Выйдя на улицу, Джим глубоко вдохнул легкий прохладный ночной воздух. Он пошел было по тротуару к стоянке станции, но тут просигналили из стоявшего на обочине автомобиля. Открылась дверь, издалека послышался женский голос:

– Джим, это я.

Он направился к машине. На крыльях и капоте блестели капельки ночного тумана.

– Привет, – поздоровался он.

Патриция включила фары и запустила двигатель.