Разбитый калейдоскоп. Современная версия «На дне» - стр. 31

Липовская опустила голову после его слов.

– Ты меня презираешь, за тот разговор в институте. А ведь это ты закапризничал тогда, а не я. Ты тогда мне заявил, что тебе не нужна такая жена как я. Я в тот миг стояла перед тобой и ждала, что ты возьмёшь меня за локоть отведёшь в невидимое место и отхлещешь по щекам. Те слова, которые вылетели из моих уст, – это был не мой голос разума, а голос досады и обиды за тебя. Я тогда считала изгнание из института, чуть ли не концом жизни. Я сама так и не окончила институт, а теперь уже в моём возрасте ни к чему по аудиториям бегать.

Липовская замолчала, крутя в пальцах санаторную книжку.

– Так тебе диетпитание надо? – спросила она.

– Нет, я за общий стол сяду, – отказался Павел, – а то, что между нами произошло, я думаю, вина лежит на нас обоих. Мы не могли вовремя откинуть ненужные амбиции и разобраться в наших чувствах, которые как мне казалось тогда, были у нас искренни.

– Иди, завтракай? – сказала она, – у нас с тобой много времени будет поговорить.

– Ты когда освободишься? – спросил он у неё.

– Через два дня я полностью буду в твоей власти, – обнадеживающе сказала она, – мой капитан уйдёт в рейс на три недели.

Спустя два дня он сидел со своей одноклассницей в ресторане «Ванда» и пил с ней коллекционное вино из подвалов графа Воронцова. Он выслушивал её жалостливые сетования на жизненные невзгоды, на личную неустроенность и никчемность в этом мире:

– Я давно поняла свои ошибки. Мне мать постоянно предрекала красавца мужа крупного учёного или партийного руководителя, а на деле получилось, что один лишь функционер и тот зануда делал мне предложение и ни одного учёного. И вот итог моей разборчивости, – нашла себе муженька старше себя на четырнадцать лет с неотапливаемым жильём. По сути дела, он купил меня за подарки. Думаю, лучше было надо сойтись с тем функционером. Пускай он и зануда.

– А функционер этот Золотов Васька, – догадался он.

– Он, но я на него смотреть раньше не могла, он больше похож на работника похоронного бюро. Признаёт только чёрные тона, и до крайности директивным стал. Васька в обкоме партии не последний человек. Он до сих пор не женатый и его все там зовут мальчиком. Делал мне несколько раз предложения и дарил дорогие подарки. Не лежит у меня душа к нему. Он в школе мне надоел. С ним хорошо дружил твой лучший друг Орехов.

– Я знаю это, и знаю почему, – ответил он.

– А ты знаешь, что у Сашки жена ослепла полностью? – спросила она.

– Впервые слышу от тебя, я и жену его не знаю.

– Знаешь, – сказала Анюта, – она хорошо на скрипке играла. Классом младше нас училась, Арина её зовут, а фамилия Дружина.