Разбитые воспоминания - стр. 5

– Хотя-я-я… Может, они и правы. Есть время привлечь клиентов. А «Дина» в принципе и есть сердцевина «Sentio».

Прозрачные двери лифта плавно разъехались. Коллеги вошли в кабину. Внутри играла лёгкая, приятная музыка.

– Если хотите знать моё мнение, то охват целевого сегмента потенциальных заказчиков «Sentio» вырос за последние две недели на сорок три процента. А значит, по моим прогнозам, к началу испытаний, рост заинтересованных продуктом лиц составит около девяноста процентов. Точные цифры без дополнительных данных рассчитать не могу. – механический голос Галы бесцеремонно прервал льющиеся из динамика звуки флейты. Огнецвет застонал, будто у него внезапно разболелся зуб.

– Не хотим! К чему нам твои непрошенные комментарии, милочка? Чего ты переключилась на лифт? Иди на вход! Там вам «домофонам» и место! – взревел Максим Константинович. Искра тихонько посмеивалась над экспрессией инженера, обычно столь скупого на эмоции. «Галатея», несомненно, задевала струны его тонкой души, ловко попадая в цель своими язвительными высказываниями. Будь Гала девушкой, Элинская заподозрила бы начало бурного романа.

– Использованное Вами оскорбление из тридцатых годов свидетельствует о Вашей несовременности. Инженера, занимающегося инновационными технологиями, это характеризует не с лучшей стороны. Хорошего дня! – прохладный голос «Галатеи» оборвался шипением, затем громко заиграла музыка, далеко не такая спокойная и приятная, как звучавшая минутами ранее. Элинская залилась хохотом. Помрачневший Огнецвет вытащил из кармана белый платок с монограммой «МО» и промокнул лоб.

– Искра Булатовна, Вам не кажется, что поведение этой бесстыдной машины вышло за всякие рамки?

– Я полагаю, Вам следует донести свои опасения до Артёма Игоревича, может быть, он сможет провести калибровку, – нейрофизиолог ласково улыбнулась коллеге, – или Вам просто стоит смириться с эволюцией искусственного интеллекта и признать собственное поражение.

Огнецвет с недоверием поглядел на Элинскую, и, откашлявшись произнёс:

– Третий этаж! Отдел нейронной инженерии, – велел Максим Константинович лифту. Кабина начала подниматься, – Вы же в курсе, уважаемая, что мы всё это время просто стояли?

Лаборатория отдела нейронной инженерии встретила поднявшихся коллег холодным светом электролюминесцентных ламп. «Тружусь здесь более десяти лет, а ни одна лампочка не перегорела, надо же» – отметил про себя Огнецвет. Двери перед сотрудниками отворились сразу же. Максим Константинович и Искра вошли внутрь, пройдя сразу в раздевалку.

– Вот бы и внизу установили такую же безмолвную систему. Молча распознаёт, впускает и всё, – удручённо посетовал Огнецвет, снимая свой совершенно сухой дождевик и пряча его в шкафчик. Его бледные руки вытащили с полки белый халат, украшенный логотипом компании. Элинская, облачившись в свой, поглядела на коллегу, пытавшегося попасть руками в рукава халата. Движения инженера были слишком дёрганными, и он рисковал порвать одежду.