Разбитые судьбы - стр. 28
Рустам меняется в лице. Его глаза сужаются. Ещё в Варшаве я заметила, что это происходит, когда он начинает сердиться.
– Возвращаясь к теме домработницы, – начинаю я, не давая ему возможности ответить. – Почему бы мне не стать ею?
Не знаю, когда это «гениальная» идея пришла мне в голову, но язык ее выдал раньше, чем мозг успел отфильтровать.
– Домработницей? – переспрашивает он удивленно.
– Да.
Беру стакан и начинаю жадно пить, обдумывая своё предложение. Мякоть апельсина приятно щекочет горло, пока я молниеносно взвешиваю все «за» и «против».
Каждый раз, когда я расплачиваюсь банковской картой Рустама, чувствую себе скверно. Нет никакого желания продолжать сидеть у него на шее. Найти работу в моем положении не самое легкое дело. Так почему бы не ухватиться за эту возможность?
Так я быстрее выясню его настоящие мотивы. Пойму, наконец, почему он мне якобы помогает.
Рустам молчит, изучает меня, и это начинает нервировать.
– Или у вас на меня другие планы? – вырывается вопрос. – Вы ведь на что-то рассчитывали, когда добивались моего досрочного освобождения…
– Ты должна была жить в собственном доме, – наклоняясь в мою сторону, зло произносит он. – Спокойно работать и возвращаться к привычной жизни. А не создавать и вляпываться в проблемы!
– О, очевидно, мне стоит извиниться за то, что вам приходится возиться со мной?! На-по-ми-наю: я вас не просила вытаскивать меня из тюрьмы!
Понимаю, какой неблагодарной тварью выгляжу, но я действительно не просила его об этом! И он сам виноват, что опекает меня.
Играет в рыцаря, изображая чертово благородство!
Бросив вилку на стол, Рустам встает на ноги. Подходит ко мне, ставит одну руку на обеденный стол, а другую на спинку стула, на котором я сижу. Он нависает надо мной.
– Мне нравится идея с домработницей. Будешь на виду, – криво усмехается и наклоняется ко мне ещё ближе. Я судорожно втягиваю воздух и сдерживаюсь, чтобы не отпрянуть, – Переедешь жить сюда. Надеюсь, это не проблема? – он выпрямляется, смотрит на меня сверху вниз,
– Не проблема! – отвечаю молниеносно, хотя уверена в обратном.
Это, черт возьми, большая проблема!
Глава 7
– Чем ближе человек к концу своего пути, тем чаще он оглядывается назад. Живет воспоминаниями, сожалеет о многих поступках. Знаешь, о чем я жалею, Дамла? – спрашивает меня Амалия Ратмировна.
Она сидит ко мне спиной. Я не вижу ее лица, но живо представляю, что сейчас оно полно печали.
– Нет, – отвечаю, продолжая расчесывать ее волосы. – О чем же?
– Жалею, что испугалась родить. Выбрала сцену… – она замолкает, уходит в себя.