Разбитое зеркало. Демониада. Мистика 21-го века - стр. 52
Тем более что теперь все значительно проще, если тоска станет невыносимой, можно купить билет и пронестись на самолете на той самой высоте небесной. Правда, остановиться и выйти нигде нельзя, даже ему, не привыкшему себе ни в чем отказывать, но это уже такая мелочь. Главное, чтобы удачно приземлиться. Хотя и в случае авиакатастрофы, он останется единственным спасшимся пассажиром – проверено. Но если такое случиться, тогда они поднимут такую шумиху, и начнут исследовать его организм, и много чего наоткрывают, отрывая его от самых важных дел, и разуверятся даже в том, в чем нынче совершенно уверены. А ему вовсе не хотелось и без того никудышную медицину, которая на ладан давно дышала, разрушить окончательно. Это они – ангелы небесные, приписали ему все разрушения в мире, а он всегда, во все времена только поддерживал равновесие. И если ради гармонии и приходились творить что-то этакое, то никогда и ничего он не делал своими руками.
Господин на ходу взглянул на свои ухоженные руки с перстнями и красивыми длинным пальцами музыканта, словно старался отыскать там следы грязи. Их во все века отмечали знакомые его дамы, ну что делать, если красивые руки – это его слабость, о чистоте их и говорить нечего было – это само собой разумеется, а помыслы, скажите вы, они-то у него точно были не безупречны – но помыслы никто не видит и видеть не может.
Пока ни одна живая душа кроме его подопечных демонов, не знала, что он вернулся снова. Правда, на этот раз облетел стороной столицу, ставшую совсем несносной, и приземлился в центре западной Сибири. Ему захотелось побродить «во глубине Сибирских руд», но это между делом, и главное дело у него на этот раз было именно здесь. Даже ему выбирать не приходилось – Сибирь так Сибирь, а лето там не многим от столичного отличается, он это и прежде заметил. А до знаменитых сибирских морозов с делами они пади управятся. Знал пришелец и о том, что никакие медведи по улицам там давно не ходят, не те времена. Хотя ему ли бояться медведей.
На этот раз он не собирался пугать до полусмерти свихнувшихся писателей, тем более, что здесь на две писательских организации приходилась дюжина свихнувшиеся стариков, которые и книг не издавали, и погоды не делали, а остальные по столицам разлетелись, почти все, кроме одной странной дамы, из-за которой все эти страсти и должны были вспыхнуть ясным пламенем, вот и он летел на ясный огонь.
Но это потом, а пока ему надо же было совсем в другое место заглянуть, не стоило из раза в раз повторяться. Безобразия творились и во многих других местах, и более серьезных на первый взгляд, чем союз каких-нибудь писак. Еще арестант знаменитый назвал это место когда-то мертвым домом, для тружеников дубового пера таким оно и оставалось до сих пор.