Разбитое сердце богини - стр. 19
– Нет, – ответил за Охотника Серега. – Да при ней ничего нет.
– Ты, братец, у нас человек доверчивый, а вдруг она бомбу при себе держит? – ухмыльнулся Никита. – Я же главный телохранитель его светлости, мне надо быть осторожным.
– Какую бомбу, блин? – рассердился Серега. – Она кукольница! Дурью мается и наряды шьет идиотские. Дусе, фрикасе…
– Я так посмотрю, нам повезло со свидетельницей, – хмыкнул Никита. – Ладно, мужики, разоружайтесь. Стволы и холодное оружие – все сюда.
Серега открыл рот.
– Это что за дела! Своим, что ли, уже не доверяют?
– Новое распоряжение, – буркнул Никита, – я только выполняю. Забыл, что ли, кто у нас приказы отдает? Гоните пушки, господа товарищи.
– Бред какой-то, – проворчал Серега. Он достал из-под свитера пистолет и отдал его брату.
– Ничего не поделаешь, – отозвался Никита. – Хозяин боится, и его можно понять. Охотник, тебе что, нужно особое приглашение? Гони сюда ствол!
Мне показалось, что зрачки за черными стеклами полыхнули огнем – но, возможно, это мне только привиделось.
– У меня нет оружия, – холодно ответил человек в кожаной куртке.
– У него нет оружия, – повторил Никита, скорбно качая головой. – Интересно, когда ты в Испании грохнул Воху Семипалатинского, переодевшись работником гольф-клуба, у тебя тоже не было оружия? Он и фамилию сменил, и пластику сделал, и как только не заметал следы – даже его испанская любовница не знала, кто он на самом деле! Но только вот привычкам своим он не изменил, а гольф он очень, очень даже жаловал. Ты его на этом и поймал, да? Признайся, Охотник, дело-то прошлое!
– В гольф играть вредно, – невозмутимо отозвался Охотник. – Правильная игра – это футбол. Или шахматы.
– Правильная игра – это карты, когда у тебя на руках все козыри, – парировал Никита. – Леха!
На его вопль из дверей показался местный терминатор, угрюмый, как колонка некрологов, и тяжелый, как стиль начинающего писателя. В волосах, стриженных ежиком, был виден беловатый рубец – скорее всего, след от скользнувшей по касательной пули. Взгляд терминатора изобличал такую глубину мысли, при виде которой становилось просто не по себе.
– Обыщи их, – коротко приказал Никита, кивком указывая на меня и Охотника.
Леха с некоторым сомнением посмотрел на Охотника, словно раздумывая, не припомнят ли ему этого впоследствии, но приказу подчинился.
– Чисто. – Он повернулся ко мне. – Руки вверх подыми, – басом велел терминатор.
Пришлось повиноваться. Никита стоял, докуривая сигару, и с интересом следил, как Леха очень профессионально обшаривает каждый сантиметр моего тела.