Разбитая ваза - стр. 9

«Принцесса, нет, королевишна», – вспомнила Катерина какую-то сказку с участием Инны Чуриковой. Чуриковой она восторгалась… и Лайзой Минелли. Катерина, как и они, была некрасива, имела длинноватый нос и великоватый рот.

Сейчас она уже не придавала значения своей внешности, успокоилась, хотя в юности страдала. Молодые люди ей уделяли слишком мало внимания и с этим ничего поделать было нельзя.

Катерина, разглядывая себя в зеркало, думала о том, сколько понадобится времени, чтобы сошли эти отеки, а цвет лица стал нормальным, и она сможет выходить на улицу не только в темноте? Ей стало себя жалко и из распухших глаз слезы потекли сами. Немного поплакав и поскулив в текущую воду, чтобы не было слышно, Катерина промокнула полотенцем то, что было ее лицом, попыталась улыбнуться себе и, не удержавшись, хохотнула. Жуть.

Чувствуя, что ожила, она решила позвонить на службу, затем попросить Вячеслава Михайловича отвезти ее домой. На общественном транспорте, пожалуй, рисковать не стоит, не надо пассажиров пугать.

Катерина прошла в кухню, посмотрела на часы, что висели над столом, и набрала номер, если успеет, шеф не убежал на планерку.

– Говорите.

– Андрей Михайлович, это Екатерина Лобанова.

Катерина испуганно замолчала. Голос стал гундосым и каким-то грубым.

– Алло, говорите, вас не слышно.

– Андрей Михайлович, это Катя, Катерина Лобанова.

– Катя? Ты где? Что случилось с твоим голосом?

– Меня у подъезда вчера кто-то стукнул по голове, сегодня все последствия видны, – она хихикнула, получилось карканье, и быстро затараторила, – так что не только на работу, но даже на площадку нос не высуну. Андрей Юрьевич, можно я отпуск оформлю? Вернее вы за меня оформите.

– Оформлю. Ты как? Жива? – спохватился начальник, проявляя милосердие и прикидывая, кем заменить Лобанову, кто вместо нее будет получать метизы. Вовка Семенов сам получит, тут же решил он. – У тебя никаких незавершенных дел нет?

– Нет, пусть Анна мою доверенность сдаст, больше ничего.

– Выздоравливай. Что тебе привезти? В обед подъедем.

– Ни в коем случае! – вскрикнула Катерина и, вновь понизила голос, – я не открою.

– Да ладно тебе, что я, никогда синяков не видел?

– Нет, приезжать не надо, иначе я себя уважать перестану. Я вам позвоню, когда доступ к телу будет открыт.

– К врачам обращалась? Что говорят? Сотрясение?

– Да. И рекомендации незамысловатые. Голод, холод и вечный покой.

– А причем здесь голод? Или ты шутишь? Все, Катюш, выздоравливай, я на планерку.

– Спасибо, Андрей Михайлович, – и, в запищавшую трубку, добавила, – до свидания.