Район на район, или хаос юго-востока - стр. 43

– Тебя, прям, не узнать, – восхищённо произнёс солдат, выгнув губы, и показал на себе, что парнишка поздоровел, пока они не виделись, погладив ладонями по якобы большим виртуальным грудным мышцам и бицепсам. – Красавелло!

– Ну да, – засмущавшись, хохотнул Кислый. – Мне же тоже скоро служить. Готовлюсь.

– А чё, есть кто из наших-то? Ёмана, – уже по-приятельски спросил дембель у Кислого, обняв его одной рукой за шею и присаживаясь вместе с ним на диван. Затем начал перечислять: – Банан там? Бивень? Салик?.. – он задумался на секунду и достал из кармана сигареты. – Будешь?

– Не-е, спасибо. Не курю, – улыбнулся Кислицын. – Банан переехал вроде куда-то… Даже не знаю куда… – он пожал плечами. – Бивень в армейке служит. А Салик… – Кислицын задумался и, снова пожав плечами, добавил: – Я хрен его знает, где он…

– А Писягин где? – прикурив и зажав фильтр сигареты зубами, выдыхая густую струю дыма, спросил дембель.

– Писягин служит, а Салик на тюрьме чалится, – сказал кто-то из ребят, стоявших у стола.

– Это кто там пукнул?.. – снова грозно спросил дембель и поманил рукой. – Подь сюды.

Подошёл Слава Антонов.

– Здорово, – тихо сказал Ивашка и подал руку. – Садись! – предложил он по-доброму и похлопал рукой по дивану рядом с собой, приглашая присесть. – Да всё, расслабьтесь вы! Садитесь все, пацаны. Вы же «Птицы» мои, да?

Ребята зашумели. Отовсюду послышались подтверждения: «Да», «Птицы» и тому подобное. Все стали расходиться по комнате и занимать места на диванах и стульях.

– Ну вот, вы же стая моя молодая! – добродушно раскинув руки, с улыбочкой подытожил дембель. – О! А этот… как его? Пономарь-то где?

– Я Пономарь, – хмуро ответил Дима.

– Ты Пономарь? – удивился дембель.

– Ну да.

– А-а-а! Ты младшой, что ли? – догадался Ивашка. – А Михон-то Пономарь где?

– Миша служит ещё, – так же угрюмо проговорил Дмитрий.

– Ну-ну! И чё? Иди сюда-то, – солдат нетерпеливо подозвал к себе Пономаря-младшего. – Он же раньше меня служить-то ушёл! Э-э-э… Точнее, мы в один день… Сегодня же седьмое? – вдруг округлив глаза, спросил он, и, не дождавшись ответа, продолжил своё рассуждение. – Седьмое. Значится… сёня ровно два года – семьсот тридцать дней в сапогах! – он поднял палец вверх. – То есть… – он опять смутился. – Сегодня, конечно, ещё месяц до двух лет не хватает. Седьмого июня два года будет. Но я в отпуске-то не был, ёмана, поэтому раньше на месяц дембельнулся. А он чего, в отпуске был, что ль?

– Не. Не был, – ответил Дима Пономарь. – Он матери написал, что после Дня Победы вернётся. Там парад у них, то-сё.