Райдзин. Сияние - стр. 16
Лечу назад, спиной вперед.
Пространство вокруг закрутилось, и на несколько секунд я ощутил себя словно в центрифуге. В животе ухнул комок, по ощущениям я как будто в сорвавшемся с тросов лифте. Туман серой пелены прикрывал нас друг от друга, но звуки через него проходили, пусть и приглушенные, как сквозь вату. Время снова вернулось в привычную скорость – я слышу визг Ангелины и крики да Сильвы.
Продолжался этот полет-падение недолго, всего несколько мгновений, после чего я упал и покатился по земле. Сгруппировался, вскочил на ноги. Осмотрелся заполошно и понял – нахожусь в открытом амфитеатре школы «Аскольд». Круга Стихий здесь больше не было, а вот амфитеатр узнаваем.
Тихо вокруг, спокойно.
Тишину нарушал только долгий стон Ангелины – она лежит, подтянув ноги к груди и прислонив ладони к ушам. При этом кровь с ее рук и волос исчезла – отметил я машинально. Совершенно мимоходом, потому что уже осматривался вокруг и силился понять, куда мы попали.
Тихо вокруг и спокойно.
Как в могиле.
«Альбин?»
Ответа не последовало.
– А это мы где? – проговорил вскочивший на ноги да Сильва, как и я ошеломленно осматривающийся по сторонам.
Голос его звучит негромко, едва слышно. Ощущение, что у меня уши заложило.
На ногах только мы с ним вдвоем. Магнуссон лежит навзничь, только сейчас открыл глаза и пытается проморгаться. Бертезен стоит на четвереньках, на локтях, смотрит на окружающий мир сквозь локоны растрепанной прически.
– Где мы? – снова спросил да Сильва.
Он говорит громче, но голос слышен по-прежнему сквозь вату.
Бертезен поднялась на ноги, посмотрела на меня, на да Сильву.
– Рискну предположить, что мы в аду, – подрагивающим голосом произнесла она, снова глядя на меня.
Я смотрел по сторонам. На Бертезен не смотрел.
Никаких чужих эмоций я больше не ощущаю. Эмпатия пропала. Браслетов-негаторов на мне нет, но сосущее чувство пустоты от отсутствия силы ощущается крайне остро. При этом безо всякой эмпатии я осознал и понял, что приглушенный голос Бертезен дрожит не от волнения, а от испуга.
Глава 3
«Мы в аду», – эхом прозвучали в памяти слова Бертезен.
Осознание случившегося накрыло беспросветной тоской. На миг, чтобы справиться с собой, прикрыл глаза. Легче не стало – перед взором стояла картинка гибели Надежды. Ощущение безнадеги при этом накатило еще сильнее.
В теле появилась слабость, даже болезненная слабость – захотелось лечь, закрыть глаза и будь что будет. Понимая, что происходит что-то неправильное, я приложил немалые усилия перебороть возникшие ощущения. Сжал кулаки до боли и, открыв глаза, снова осмотрелся по сторонам.