Рай и ад. Великая сага. Книга 3 - стр. 97
– Сейчас узнаем.
Она разорвала обертку плоского пакета. Внутри оказался старый, потемневший дагеротип, примерно в десять дюймов шириной, наклеенный на кусок картона. Это был портрет негритянки, самой уродливой из всех, каких только доводилось видеть Мадлен, с длинным, вытянутым подбородком и выступающими верхними зубами. Хотя женщина улыбалась, ее улыбка источала жгучую злобу. Вся одежда на ней – платье с оборками, кружевные перчатки и шляпа с перьями – была белой, как и открытый зонтик, который она держала над головой.
Мадлен покачала головой:
– Должно быть, это некий намек на мое происхождение, но женщина мне незнакома.
Она поставила дагеротип на маленькую полку. Обе женщины внимательно всмотрелись в него, и чем дольше они смотрели, тем более зловещей казалось им улыбающееся лицо на снимке. В ту ночь незнакомка приснилась Мадлен.
На следующий день какие-то дела, связанные с лесопильней, привели в дом Линкольна. Едва начав говорить, он заметил дагеротип и мгновенно умолк. Мадлен задержала дыхание.
– Линкольн, ты узнал эту женщину?
– Нет… я… да. – Линкольн старательно отводил взгляд. – Я когда-то на нее работал, две недели. Но не выдержал ее жестокости и сбежал. – Он покачал головой. – Как эта ужасная вещь попала к вам в дом?
– Кто-то оставил портрет на аллее вчера вечером. Не знаешь почему? – (Линкольн снова отвел взгляд.) – Линкольн, ты же мой друг. Ты должен сказать мне. Кто эта женщина?
– Обычно ее называют Нелл Белая Пташка. Пожалуйста, мисс Мадлен…
– Продолжай.
– Ну… то место, где я работал… ее дом… там всегда было много белых джентльменов, они приходили и уходили в любое время…
Линкольну не хватило храбрости продолжить. Мадлен прижала ладонь к губам, разгневанная, расстроенная и напуганная. Кем бы ни был ее неведомый мучитель, он знал не только то, что в ней течет восьмая часть черной крови, но и то, что ее мать была проституткой.
Больше никаких «подарков» или происшествий подобного рода не было. Пруденс требует, чтобы я сожгла дагеротип. А я настаиваю, что мы должны его сохранить – как напоминание о том, что нам всегда следует быть начеку…
…Прошла неделя – все тихо. Губернатор Орр созвал законодательное собрание, и они жарко спорили о новых законах, которые помогали бы свободным неграм, а также в целом улучшили бы экономическое положение штата. Не думаю, что из этого выйдет толк. Это все та же старая система, только принаряженная по-новому. Если те, кому нужны полевые работники, добьются своего и это станет законом, мы наверняка пожнем плоды гнева северян.
…Радостный день. По крайней мере, так он начался. Пруденс записала в школу первых учеников: Прайда (ему двенадцать) и Гранта (ему четырнадцать). Они сыновья нашего бывшего раба Сима и его жены Лидии. Когда хозяином мальчиков был Фрэнсис Ламотт, они носили вычурные классические имена – Ясон и Улисс. Второй мальчик взял реванш и назвал себя в честь менее популярного Улисса!