Рай и ад. Великая сага. Книга 3 - стр. 20

[2], когда отдал приказ поджечь тюки хлопка, чтобы те не достались янки.

Однако ведет он себя так, будто все это его совсем не тревожит, а вот о других, наоборот, волнуется очень искренне.

Уэйд Хэмптон сидел перед домом на отпиленном куске бревна, служащем стулом. Самому старому из командиров кавалерии генерала Ли было уже сорок семь; в его позе чувствовалось некоторое напряжение. Пять раз он был ранен. Вернувшись домой, генерал сбрил свою огромную бороду, оставив только маленькую эспаньолку, зато продолжал носить большие закрученные усы и бакенбарды. Под старым суконным сюртуком виднелся торчащий из кобуры револьвер с рукояткой из слоновой кости.

– Кофе, генерал, – сказала Мадлен, выходя на крыльцо с двумя дымящимися оловянными чашками в руках. – Я добавила сахар и капельку кукурузного виски, только вот сам кофе, к сожалению, желудевый.

– Это не важно, большое спасибо. – Хэмптон с улыбкой взял у нее чашку; Мадлен села на ящик рядом с красивым кустом желтого жасмина, который очень любила. – Я заглянул узнать, как у вас дела, – сказал Хэмптон. – Монт-Роял теперь ваш.

– Только отчасти. Он мне не принадлежит.

Хэмптон удивленно вскинул брови, и Мадлен объяснила, что Тиллет Мэйн оставил плантацию своим сыновьям Орри и Куперу в совместное владение. Он поступил так, несмотря на свои вечные ссоры с Купером из-за рабства; в конце концов узы крови и традиции оказались в душе Тиллета сильнее, чем гнев или идейные разногласия. Как и большинство людей своего возраста и времени, он рассчитывал только на сыновей, так как ценил свою собственность, а деловые и финансовые способности женщин считал, мягко говоря, сомнительными. Составляя завещание, он не позаботился оставить своим дочерям Эштон и Бретт ничего, кроме символических сумм, посчитав, что дочерей должны обеспечить их будущие мужья. Кроме того, в завещании было прописано, что в случае смерти одного из братьев его доля в наследстве перейдет к оставшемуся в живых.

– Так что теперь Купер – единственный владелец, – добавила Мадлен. – Но он любезно позволил мне жить здесь в память об Орри. Мне оставлено управление плантацией и доход с нее на все время, пока Купер является собственником и пока я выплачиваю долг по закладной. Кроме того, все текущие расходы также возложены на меня, но такие условия, на мой взгляд, вполне справедливы.

– Вы закрепили это соглашение? Я имею в виду, с юридической точки зрения?

– Да, конечно. Всего через несколько недель после того, как пришло известие о смерти Орри, Купер оформил договор письменно. Причем составлен он на безотзывной основе.