Рай и ад. Великая сага. Книга 3 - стр. 140

Бойкая прибыльная торговля продолжалась целых восемь дней. На девятое утро Чарльз проснулся рано и, посмотрев на рассветное небо, увидел, что собирается дождь. Джексон хотел поскорее отправиться в путь. За шесть минут они разобрали и уложили свое типи, побив собственный рекорд в игре, которой Чарльз теперь искренне наслаждался, и после целого часа цветистых прощаний с Черным Котлом и старейшинами двинулись на юг, гоня перед собой четырнадцать новых лошадей.

Дул теплый и влажный ветер. Конусы типи на берегу Симаррона вскоре исчезли позади. Мягко покачиваясь в седле, Чарльз думал о Женщине Зеленой Травы, с которой он часто сталкивался в маленькой деревне Черного Котла. И каждый раз ее милое лицо выражало чувства, которых девушка не могла скрыть. Она влюбилась. Это, безусловно, льстило самолюбию Чарльза, однако делало его затворническую жизнь еще более невыносимой. Как-то ночью ему приснился сон, в котором он лежал с той девушкой. Но при встрече с ней он лишь касался кончиками пальцев своей шляпы, улыбался и бормотал какие-нибудь любезности на английском. Он подумал о том, что, когда они вернутся в Сент-Луис, Уилла Паркер, возможно…

– Эй, Чарли! Очнись!

Внезапный окрик Джексона вырвал его из мечтаний. Он достал кобуру с кольтом, когда из тополиной рощицы рядом с извилистым ручьем впереди показался индеец на лошади. Чарльз на мгновение подумал, что следом за ним появится целый отряд, но других воинов за деревьями не оказалось.

Индеец галопом помчался в их сторону. Чарльз узнал Шрама.

– Как же быстро надо было скакать, чтобы оказаться впереди нас, – мрачно сказал Джексон. – Похоже, что-то сильно его мучает… только вот сюрприз ли это, а?

Шрам подвел свою лошадь почти вплотную к ним. Его темные глаза остановились на Чарльзе.

– Поговорить хочу.

– Да мы, вообще-то, и не думали, что ты сюда явился целебную ванну принять, – пробурчал явно расстроенный Джексон.

Индеец пропустил сарказм мимо ушей, спрыгнул с лошади и встал перед ними, широко расставив ноги.

– Слезай, Чарли, – со вздохом произнес Деревянная Нога и сам спрыгнул с седла. – Соблюдаем формальности, будь они неладны.

Когда оба торговца были на земле, а Джексон продолжал держать поводья лошади Малыша, Шрам топнул ногой:

– Вы опозорили меня перед моим народом!

– Вот зараза… – снова вздохнул Джексон. – Уж если кто кого опозорил, так это ты сам себя, Шрам. Мы не сделали ничего такого, за что нас следовало бы убить. Ты это знаешь, и Черный Котел это знает, и если в этом твое недовольство, то…

Шрам в ярости схватил его за грудки: