Рай и ад. Книга вторая. Рассказы перенесших клиническую смерть - стр. 18
И я говорю: «я не знаю, Боже. Я читала, я ничего не помню, не знаю…». «А что Я сказал Апостолу Петру и брату его, Андрею, когда позвал следовать за Собой?» «О, Господи, Ты же с ними общался целых три года, Ты много им говорил». Я опять выигрываю время, я тяну. Моя земная привычка вот эта, я ее затащила даже на Небеса. Попыталась затащить даже на Небеса. Ангел подсказывает, он говорит: «следуйте за Мной, и Я сделаю вас…». И я добавила «ловцами душ человеков». Я так обрадовалась, что я это вспомнила. «Да. И сколько душ ты привела ко Мне?» Я замерла. «Где сноп твой? Покажи Мне дела свои».
Я в ужасе посмотрела на свои руки. У меня один колосок. У меня в руке один колосок. Вы понимаете? И тут я увидела, что до этого мгновения было скрыто. Оказывается, я не одна стою у Трона. Стоят другие души. И у них их Ангелы держат полные корзины плодов, а они держат снопы. У некоторых душ даже руки не сходятся, такие снопы. А одна душа кладет сноп к подножию Трона, а у нее оказывается в руках другой сноп, и она опять кладет. А у меня один колосок. Мне так стыдно. Один колосок. Это мой муж.
О детях. Я думала – да (что она привела детей к Богу). Еще пять колосков должно было быть в моей руке. Но, увы, нет. Я не научила своих детей любить Бога. Я их научила бояться Бога. Господь показал мне, как я притаскиваю детей в церковь, как я их силой сажаю, как я на них рычу: «руки!» И мои дети сидят на передней скамеечке, и смотрят на пастора, на проповедника и… тихо ненавидят Бога. Я когда это увидела… мои дети… они ненавидели Бога. И это благодаря моему воспитанию. Поэтому, каждый из детей мне принес горькую чашу. С каждым я выпила эту чашу.
И то, что сегодня мои дети служат Богу, а мои внуки впереди родителей бегут в церковь, потому что Господь дал моим детям мудрого отца, который научил их любить и почитать Бога. А я своим воспитанием довела среднего сына до того, что он пытался покончить с собой (плачет). Дочка убегала из дому. Сын хотел уйти добровольцем в Афганистан, старший. Это все надо было пережить. И это посеяла я (плачет). Не муж, как я думала, нет. Я винила его: «да ты моряк, ты не воспитываешь детей», нет, это делала я. Стыдно. Очень стыдно сейчас. И я просила прощения у своих детей впоследствии. И слава Богу!
Но тут раздался голос. Этот голос тоже был властный, но мерзкий, пакостный голос. Он расхохотался на все мои слова, и потребовал: «отдай ее мне! Здесь ее плоды, здесь!» Я повернулась посмотреть, кто это. Это пришел дьявол. Это он. Он принес целую корзину моих плодов. Он был не в черных одеждах. Нет. Но это не были такие яркие, красивые одежды. Он маскируется. Но глаза. Его глаза полные ненависти. Он смотрел на меня злорадно. Он имел право, и он требовал: «она служила мне!» И эта корзина, которую я ему набрала за короткое время: от последнего исповедания до момента смерти. Это только мои не исповеданные грехи оказались там.