Рай и ад. Книга третья. Рассказы перенесших клиническую смерть - стр. 14
И факт в том, что в этот день произошло очень интересное. Я не мог понять, что со мной происходит. Я имею в виду внутреннее… сердце. Что-то произошло, что я… даже тяжело объяснить, но факт в том, что внутри что-то попало. Особенно вот эту атмосферу я не мог забыть, которая была на этом собрании. Там было больше ста человек, и это была весна, шел дождь, то есть, это был необычный день для меня, потому что, когда я вышел с этого собрания, я был похож на сумасшедшего. И я был готов растерзать этих людей, и также я был готов на коленях стоять вперед любого.
То есть, такие сильные глубокие переживания, что я даже не знал, что со мной произошло. Но факт в том, что несколько дней спустя, прямо дома, на девятом этаже, где я тогда жил, я мог сидеть примерно так, как сейчас сижу, но даже успел прочитать, что в Новом Завете было написано: если молишься, закрой дверь и молись тайно. Я помню, тогда я первый раз в своей жизни обратился уже во имя Иисуса, это были самые прекрасные такие переживания, с которыми я ни за что не хочу расставаться. Да, люди могут меня не понимать, но в тот миг я молился просто Сильному Богу, потому что я был слабым, и признавался в этом. Что я грешный, слабый и нуждаюсь…
Но за эти пару минут, больше-меньше, не важно, огромное переживание, как будто Небо и Земля перевернулись. Я имею в виду у меня внутри. И ни за что я от этого сегодня не отказался бы, какие бы ни были предложения, я не хочу расставаться с этим, потому что это то, что невозможно передать словами. И, естественно, после этого я понял, что я являюсь частью народа Божьего. Господь собирает народ Свой в Своем Доме. Мы посещали собрания верующих людей, служили Господу так, как мы понимали. Но факт в том, что трудности были, проблемы, они не решились автоматически. Мы, как могли, по собственному разумению решили влиять на эти проблемы.
Но факт в том, что жизнь продолжалась. Уже прошло почти пять лет после того, было очень много таких прекрасных переживаний. Но одно из них, это уже не зависит от меня, я хотел больше делать акцент тому, что произошел теракт в нашей церкви. Об этом тогда было очень шумно. То есть, показывали по всем каналам, в новостях, газеты писали на разных языках. Это произошло 1 октября 2000 года. Тогда была осень, а у нас это еще нормально, плюс тридцать. Я помню, что я тогда зашел после первого служения, на второе богослужение, и мне было очень… скованно. Я не понимал, что происходит, потому что часто мы переживали трудности, которые возникали в наших регионах.
Мы слышали, как друзья, сейчас их уже нету… потому что гражданская война вроде кончилась, но эти клановые отношения, или, как сказать… месть, которая продолжалась, она убивала многих. Порой, ни в чем неповинных людей. Поэтому, очень было такое время нехорошее. Я зашел, когда сел, я должен был сидеть в передних рядах, но я сел где-то в середине зала. Служение почти подошло к концу. Я начал молиться. И вдруг такое мощное произошло, вроде как землетрясение, потому что у нас часто бывает. Вроде как землетрясение, но был очень громкий звук. Я в это время пытался молиться. Но я волновался, и я хочу об этом сказать, это было очень внутреннее такое переживание. Когда ты стоишь перед Богом и ничего не можешь сказать.