Рай и ад. Книга четвертая - стр. 31
Другой вариант: мне нужно было вернуться и исполнить какую-то свою миссию, которую я не исполнила за все эти двадцать семь лет. Может быть, мне опять дали информацию, чтобы я все-таки начала не только развивать свой дух, работать над развитием своей духовности, но и помогать людям немного обретать свет.
Мало иметь внутри свой свет и радоваться жизни, может быть, нужно помочь другим обрести этот свет внутри себя. Я вот так понимаю.
В течение вот этих двадцати семи лет я исправно сдавала кровь, и думаю, что помогла людям. А сейчас, с годами, все-таки мне уже пятьдесят семь лет, ко мне приходит понимание, что этого недостаточно. Нужно не то, чтобы исцелять людей, этого дара у меня, конечно, нет. У некоторых появляется, оказывается, дар целить людей, бывает, просыпается дар ясновидения. Этого ничего у меня нет.
Но у меня есть понимание того, что высшие миры – это прежде всего любовь и свет. Если одним словом сказать, то это доброта. Доброе сознание как раз и приводит ко всему этому. Значит, надо сеять разумное, доброе, вечное. Об этом еще классик сказал. Вот если у меня получится каким-то образом распространять это, то я буду очень рада.
Даже в детстве я всегда говорила: Бог в душе. Вот в каждом из нас Он находится. Хотя и говорили, что Бога нет, но все равно я как-то знала, что Он есть. Но к религиозным обрядам, к посещению церкви или мечети я относилась просто равнодушно. Меня это не интересовало абсолютно, но в то же время я была далека от того, чтобы кого-то осуждать за это. Потому что я допускала, что у каждого человека может быть свое видение этого мира, свои взгляды.
Кому-то, может быть, хочется выражать свою любовь к Богу какими-то ритуалами. Но мне не нравилось одно: что это навязывают. Он есть. И Он во мне, и в каждом человеке. Каждый человек является носителем частицы Бога. Это я знала уже давно, и этого придерживаюсь. Поэтому, религиозный фанатизм, конечно, это удручает меня.
Мне посчастливилось, я так считаю, испытать опыт жизни за пределами физического мира. Нам кажется, что наша жизнь этим физическим миром и ограничивается, но я убедилась, что там тоже есть жизнь. Нет такого забвения, что ты умер, и все: тебя нет, ты исчез. Там есть продолжение и развитие.
Поначалу я опасалась. Думала, что если я буду рассказывать людям о том, что со мною произошло, меня воспримут неправильно, подумают, что у меня есть психические отклонения, что с головой не все в порядке. Когда муж мне сказал, чтобы я была поосторожнее, я притихла и никому не рассказывала. Только родственникам, детям начала рассказывать, и только буквально последний год. Спустя двадцать семь лет. Нужно открывать людям глаза и сердца, нести свет.