Рай - стр. 113

Но Мэтт не обратил внимания на протянутую руку.

– Возьмите чек, потому что больше вы не увидите ни цента из моих денег.

– Не нужны мне ваши проклятые деньги!

– Предупреждаю вас, Фаррел, – прошипел он, снова потемнев лицом от ярости, – лучше возьмите чек!

– Суньте его себе в… – с ледяным хладнокровием отозвался Мэтт.

Бенкрофт с поразительной силой выбросил вперед кулак, но Мэтт увернулся от удара, схватил противника за запястье, рванул на себя, развернул и заломил руку за спину.

– Слушайте меня, Бенкрофт, – тихо прорычал он. – Через несколько лет у меня будет достаточно денег, чтобы купить и продать вас, но если попытаетесь вмешиваться в нашу жизнь, я убью вас! Надеюсь, мы поняли друг друга?

– Отпусти меня, сукин сын!

Мэтт отшвырнул его и пошел к выходу. Бенкрофт в мгновение ока успел оправиться и прийти в себя.

– Обедаем в три часа, – рявкнул он. – Предпочитаю, чтобы вы не расстраивали Мередит рассказами о том, что здесь произошло. Как вы верно указали, она беременна.

Мэтт, уже положив ладонь на дверную ручку, обернулся, словно против воли соглашаясь, но Бенкрофт еще не закончил. Как ни удивительно, он словно растратил ярость и теперь был вынужден неохотно признать, что не может разорвать этот союз и все дальнейшие попытки могут вызвать непоправимое отчуждение между ним и Мередит.

– Я не хочу потерять дочь, Фаррел, – мрачно признался он. – Очевидно, мы с вами не выносим друг друга, но хотя бы ради нее нужно попытаться поладить.

Мэтт изучал рассерженное, замкнутое лицо собеседника, но не мог найти никаких признаков двуличия, и кроме того, предложение Бенкрофта действительно было сделано в интересах Мередит. Поэтому Мэтт коротко кивнул, соглашаясь:

– Нужно попытаться.

Филип Бенкрофт посмотрел ему вслед и, подождав, пока закроется дверь, со зловещей улыбкой медленно разорвал чек.

– Фаррел, – презрительно бросил он, – сейчас ты совершил две роковые ошибки: отказался от чека и недооценил своего врага.

Лежа рядом с Мэттом, Мередит уставилась в полог над головой, встревоженная переменами, которые почувствовала в муже с тех пор, как он поговорил с ее отцом. Когда она пыталась расспросить о том, что произошло в библиотеке, Мэтт лишь ответил:

– Пытался уговорить меня убраться из твоей жизни.

И поскольку мужчины вели себя друг с другом неизменно вежливо, Мередит предположила, что они заключили перемирие, и весело спросила:

– И как, ему это удалось?

Мэтт отрицательно покачал головой, и Мередит поверила ему, но сегодня ночью он любил ее с мрачной решимостью, что было совершенно на него не похоже. Он словно хотел выжечь на ней клеймо своим телом или… или прощался…