Рай для грешников - стр. 5
Осторожно сливаю прозрачную жидкость в колбу.
– Я правильно понимаю: европий и его братья – они здесь?
– Точно, – говорит Гуталиныч. – Целевые лантаноиды в жидкой фазе.
– А тут – отходы? – поворачиваю стакан с прилипшим ко дну плотным осадком.
– Хвосты, – нехотя отвечает Пухлый.
Уругвай смотрит на него неподвижным взглядом.
Добавляю в стакан с осадком воду из графина, взбалтываю – содержимое летит в окно.
– И на кой тогда фильтр-пресс? Тут можно вообще не фильтровать, а просто отстаивать. Для этого любая ёмкость годится, с верхним сливом.
Джокер перевёл помрачневший взор на Пухлого.
– Та-ак. Выходит, ты пять лет у нас хлеб даром ел?
– Джокер, ты не так понял…
Тот снова вглядывается в меня:
– Это нам подходит. А что за хрень ты в стакан-то вливал? В чём суть?
– Нанотехнологии. А подробные рекомендации вышлю после окончательного расчёта.
– Доцент, шепни сейчас, в чём фишка-то? Мы заплатим налом.
– Джокер, давай не будем нарушать соглашение.
– Ну, будь по-твоему.
– Ты что творишь, Доцент, – сдавленный голос еле слышен. – Ты даже…
– Чего бухтишь, Пухлый? – голос Уругвая глухой, как из коробки. – Громче говори, нам тоже интересно.
Пухлый судорожно налил из графина, кадык жадно задвигался.
– Молчишь, учёный? Ладно, успех стоит отметить, – Джокер нажал клавишу на телефонном аппарате.
В кабинете стало тихо-тихо, только лёгкие шаги шелестят за дверью.
Сначала показался алюминиевый поднос, а потом… потом в ушах моих серебром зазвенели колокольчики. Исчез табачный дух, комнату заполнил аромат цветущих яблонь… Ангел, с небес на миг сошедший, принцесса из детской сказки. Что-то диковинное в изгибах спины, тонких рук и ног, и в походке, и в лёгких движениях. Нежный овал лица с бездонными глазами светится нездешней улыбкой.
Все головы осторожно повернулись к ней. Но грубые мужики не раздевали её глазами, нет. Лишь любовались редкостным зрелищем. На высокой груди бейджик… Где же?.. Ах да, в поезде. Но тут много, очень много нолей. Три, шесть, девять, двенадцать нуликов. Триллион, стало быть. Триллион – чего?
Скользнув по мне взглядом, поставила поднос на край стола, возле Гуталиныча.
– Спасибо, Алёнушка, – негромко сказал Джокер, – ты иди, иди, мы тут сами…
Он дождался, пока дверь закроется.
На подносе поллитровка и тарелка с бутербродами: сыр и копчёная колбаса.
– Гуталиныч, дай-ка сюда, – Джокер перехватил бутылку и на секунду замешкался.
Один стакан оказался наполнен доверху, и Джокер протянул его… Пухлому. Тот побелел и медленно, неохотно принял напиток дрожащими пальцами.
Едва закусили – заскрипела дверь. В проёме стоит громила в странной форме без рукавов. От переливчатых чёрно-красных полосок зарябило в глазах. А, это же янычар, внутренняя полиция Зоны.