Равновесие Парето - стр. 22
Нотариус оказался, как все встреченные мной здесь люди, каким-то растрёпанным и взъерошенным, хотя и старался поддерживать официально-канцелярскую внешность. Немолодой уже мужчина с мягкими чертами лица, одетый в поношенный серый костюм с ослабленным синим галстуком, он усердно печатал что-то на тяжёлой печатной машинке. Машинка была из тех, что показывают в кино про эпоху развитого социализма, – высокая, с чёрными клавишами и кареткой с длинным рычажком. Она буквально вбивала буквы в лист, зажатый между двумя валиками.
Отодвинутая в сторону, перед нотариусом лежала клавиатура выключенного компьютера. Видимо, современной оргтехнике Савохин предпочитал старое и доброе.
– Здравствуйте, – хмуро поздоровался я.
– Здравствуйте, – человек поднял на меня голову, с трудом оторвавшись от напечатанного. – Чем могу помочь?
Я молча положил перед ним мятый лист телеграммы. Отчего-то начало проявляться глухое раздражение. Конечно, нотариус не мог меня знать в лицо. Но неужели к нему в последнее время заходит так много посетителей, что он даже не удосужился поразмышлять и понять, кто я и зачем заявился? Тем более что кругом все знакомые лица, а по мне за версту видно приезжего.
Нотариус взял листок и внимательно пробежал его глазами, кажется, тщательно вчитываясь в каждое слово. Я терпеливо ждал.
– Вот оно что, – протянул Савохин. – Присаживайтесь.
Он без особенного энтузиазма указал мне на стул возле стены. Я секунду задержался, смерил его взглядом, потом снял пальто и сел на стул. Ох, что-то он как-то спокойно отреагировал. Обычно платные юристы, которых я знал, адвокаты и нотариусы, вцеплялись в клиента похлеще весенних клещей. Учитывая количество институтов и университетов всех мастей, выпускающих адептов Фемиды, конкуренция среди них была как среди ночных таксистов, а рабочие места становились призом в гонке связей и знакомств. Потому меня несколько озадачило такое наплевательское отношение этого Савохина А. Ю. Впрочем, возможно, у него тут конкурентов и вовсе нет, учитывая массовый исход местного электората из города.
– Да, это моя телеграмма, – зачем-то уточнил нотариус. – Но вы разве не получали вторую?
– Вторую? Нет, не получал, – напрягся я. – А в чём, собственно, дело?
– Я отправлял вам вторую телеграмму, – Савохин развернулся в пол-оборота ко мне, сложил руки на столе, – в которой сообщал, что необходимость вашего непосредственного присутствия отпала. Вы ведь её получали?
Я хотел возмущённо возразить, но нотариус опередил меня, продолжив:
– Впрочем, раз вы тут, то, видимо нет. Что же, мне очень жаль сообщать вам лично такие вести. – Нотариус открыл верхний ящик стола и стал вытаскивать оттуда тонкие папки-скоросшиватели, складывая их на столе. – Но дело в том, что наш город в скором времени деорганизуют, а потому большая часть квартир и домов, которые лишились своих жильцов, выводят из жилого фонда и консервируют до неопределённых времён. К моему сожалению, квартира господина Краснова подпадает под этот случай.