Равновесие Парето - стр. 10

– Злобные, голодные и страшные живут, – не переставая улыбаться, ответил Денис, – их и называют шахтёрами. Они отбойниками намашутся за смену и становятся страшными от угольной пыли, злобными от усталости и жутко голодными. Непознанные подземные существа.

– Денис, ну, я серьёзно!

– И я серьёзно. Гарик, ты пойми – конечно, присутствуют свои легенды и сказания и у тех, кто работает под землёй. Профессиональный фольклор. Там и про Хозяйку Горы, и про Мёртвого Шахтёра, и про Двойников-Доппельгангеров…

– Про кого?

– Доппельгангеров. Двойников людей. Оборачиваются кем-то знакомым и уводят за собой в шахты.

– Оборотни?

– Не совсем, но похоже. Не перебивай! – Денис погрозил пальцем. – Так вот, все эти истории, бесспорно, имеют место быть и некоторые даже случались с кем-то из рабочих.

– Ну вот! – не удержался я от победного возгласа.

– Ничего не «вот», – осадил меня товарищ, – это не больше, чем байки для новичков. Все понимают, что звуки из глубин шахты – это отголоски подводных вод или эхо, многократно отражённое. Что если дрогнула стена – это либо порода поехала, либо в соседнем коридоре обвал. Что если в полумраке видится чёрт-те что – значит, пора уходить, недостаток кислорода. Всему есть своё объяснение, Гарик, и на всё есть свои причины. И верить в мистику шахтёрам просто нельзя, потому что неверно истолкованный момент может стоить жизни. И смерть настигнет не от клыков подземной нечисти, а от банально рухнувшей на голову сваи. Шахтёры страшилки не придумывают, Гарик, потому как и без них страшно.

– Понятно всё, – сдался я, – с вами всё ясно. Тебе, наверное, и сказок в детстве не читали, обходились какими-нибудь инструкциями и предписаниями.

Я встал, хлопнул Дениса по плечу.

– Ладно, потомок брутальных работников горной промышленности, давай картошку жарить. Доставай масло.

Вертолёт тряхнуло, он мелко завибрировал, затрясся всем корпусом. Я ударился головой о стенку и проснулся, недовольно щурясь на дежурные лампы.

В отсеке стоял тарахтящий гул, где-то рядом отчётливо свистел в невидимой дыре ветер. Я подался вперёд, ощущая стягивающиеся на животе ремни безопасности, и посмотрел в иллюминатор. За толстым пыльным стеклом меня ждала белёсая пелена облаков, проплывающая мимо рваными сгустками. Тщетно силясь разглядеть в прорехах этого молока землю, я бросил это занятие уже через пару минут и разочарованно вздохнул. Мне так хотелось увидеть Славинск с воздуха. Ещё на взлётном поле, коротая время на скамейке в аэропорту, я представлял себе этот город, в который нет дорог. Воображение рисовало сверкающие небоскрёбы, вырастающие из центра каменной чаши гор, чьи острые пики покрыты снежными шапками. Естественно, я понимал, что вряд ли в Славинске есть хотя бы пара небоскрёбов. И уж конечно, не могут они вздыматься над каменными стенами, похожими на киношные высоты. Но именно потому и хотел увидеть город с высоты птичьего полёта, сравнить впечатления и ожидания.