Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой - стр. 44
Вдруг мы услышали какой-то звук в задней части машины, и водитель остановился, чтобы выяснить причину. Меня удивило, что ради этого все они сочли необходимым выйти. Вдруг мимо проехал другой автомобиль, после чего все четверо вернулись. К тому моменту я уже испытывал некоторые подозрения в связи с их расспросами о деньгах, отсутствием у них багажа и внезапной остановкой. Поэтому я ввернул в разговор пару высказываний о своей бедности и т. д. Внезапно они круто свернули на небольшую боковую дорогу, так что мы едва не перевернулись. С самыми худшими предчувствиями я сохранял хорошую мину, пытаясь не усугублять ситуацию. Проехав несколько километров темным лесом, они остановились после довольно неуклюжего и театрального розыгрыша: “Джо, выйди-ка посмотри, что там с бензобаком”. Один за другим они вылезли, после чего последовал призыв и мне тоже выйти, “чтобы им на меня взглянуть”. У одного из них в руке был большой револьвер. Хотя, может быть, незаряженный.
Спросили про деньги, и я отдал им то, что лежало у меня в нагрудном кармане. Я им также сказал, что в чемодане у меня есть еще. Тогда они извлекли конверт, в котором лежали и деньги, и некоторые бумаги, и еще ключ от моего банковского сейфа. Ключ мне удалось получить обратно, я их обманул, сказав: “Мне он дорог по личным причинам, а вам ни к чему”. Я не стал им говорить, что это ключ от сейфа. Возможно, с моей стороны было глупо добровольно сознаваться, где у меня деньги. Но столько ходит рассказов о том, как они обыскивают одежду и часто оставляют свою жертву вовсе без нее. Однако я забыл им рассказать, что еще 13 долларов лежат у меня в другом кармане. Когда они забрали мои деньги, я решил, что теперь их черед проявить любезность. И попросил отвезти меня назад до шоссе, поскольку час поздний и у меня тяжелые вещи. Они позволили мне сесть рядом с водителем, а затем загрузили сверху мой багаж, чтобы я не мог двинуться. К этому моменту они испугались, может быть, по причине моего спокойствия, ведь я на самом деле не чувствовал никакого страха. Я все время думал, что это довольно интересно. Может быть, они подумали, что я собираюсь их обмануть и заманить в засаду. В результате они внезапно вышвырнули меня в канаву, а сверху кинули мой багаж. Я тут же забился в кусты, боясь, что на прощание последует выстрел из револьвера. Чуть позже мне удалось остановить пригородный поезд, который довез меня до Саут-Бэнда, в 300 км от Энн-Арбора, где я сообщил о происшедшем в полицию.
Это происшествие свидетельствует об авантюризме и отваге – и о юношеской лихости. Может быть, поведение Рауля – проявление того же ощущения непобедимости, которым отмечено и его отношение к учебе? Чувства, что “я все смогу”, укрепленного сознанием принадлежности к семье, исключительность которой не уставал подчеркивать дед? “Я не перестану из-за этого путешествовать автостопом, – сообщал Рауль матери, которая, надо думать, до смерти испугалась, прочитав его письмо. – Но я буду брать с собой чуть меньше денег – и буду хитрее”.