Рататуй из разных слов - стр. 7

Не вернется никогда.

Если нечего терять -

Можно плакать по осинам,

С суетливостью крысиной

Чьи-то мысли повторять.

И рассудку на беду

Смысл искать в одном моменте -

Постоять на постаменте

У прохожих на виду.

О ЛЮБВИ

На огородах горбато пластаются люди.

Ветер траву задувает в случайные щели.

И, положив на живот истомленные груди,

Толстая тетка открыла прохожему двери.

И окунулся продрогший голодный бродяга

В тесной избы кисловато-потливую сладость,

И не залаяла в будке худая дворняга

Сердцем собачьим почувствовав теткину слабость.

Осенью сумерки рано ложатся на землю,

Тянется ночь не спеша, словно путь на Голгофу.

Странник уставший, шумливо и трепетно дремлет,

Съев натощак покропленного салом гороху.

Но не затем приютила прохожего тетка,

Чтобы задаром кормить его хлебом и салом.

Он в эту ночь для нее – дорогая находка.

Жуть одиночества напрочь с кровати прогнал он.

И, занавесив потершимся ситцем иконы,

Свет потушив и внезапно решившись на шалость

Тетка приникла к прохожему с тягостным стоном,

Сипло шепнув ему в ухо: "Погрей меня малость".

И обвила его крепко за тощие плечи,

И навалилась упрямо и очень мясисто.

Заспанный гость, опасаясь телесных увечий,

К двери рванул, на ходу закричав голосисто.

Бабы бывают порою во многом повинны.

В частности, даже в падении города Трои.

Ночью осенней холодной, промозглой и длинной

Дафнис зачуханный тек от назойливой Хлои.

И серебрился поганый туман над болотом

Там, где скукожившись, прыгали мелкие звери.

Ежели вам полюбить непременно охота

Лучше держать затворенными накрепко двери.

Только тогда поумнеют беспечные люди,

Если закрыть их, прибавив при этом по роже.

И на пропахшие дымом Отечества груди

Голову склонит любой суетливый прохожий.

* * *

Наш век жлобьем не выпит был, не съеден.

Мы от людей не прятали глаза.

Взаймы на пьянку брали у соседей

И, не крестясь, глазели в образа.

Не верили ни в черта и ни в бога,

На прошлое смотрели свысока.

Шагали бойко по кривым дорогам,

Рассчитывая лишь на дурака.

И кто-то, сгоряча рамсы попутав,

Был остановлен праведным пером,

И вспоминал в последнюю минуту

Забытый страх да милый отчий дом.

Кого-то эта участь миновала,

И он вошел паломником в кичман

Владимирского строгого централа

Иль просто по этапу в Сусуман.

А те, кого по краю злая доля

Походкой праздной тихо обошла,

За теплым пивом в очереди стоя,

От жизни не хотели ни рожна.

У магазина, словно у колодца,

Аполитично терся пьяный люд,

И было много мата и эмоций,

Когда вино не в тот стакан нальют.

Потом трезветь учились постепенно,

Закатывая мысли в словеса,

Куликали о жизни нашей бренной,

Прищуривая пафосно глаза.