Растут ли волосы у покойника? Мифы современной науки - стр. 8

Гелиоцентрическая картина мира имела последствие, которое долгое время оставалось без внимания и, вероятно, поэтому заняло прочное место в сознании людей. В результате коперниканского переворота наша планета заняла место среди других небесных тел, а традиционное античное разделение на земную и небесную тверди утратило свою силу. Отныне не существует больше двух миров (Duoversum), которые ввел Аристотель и которые разъединялись у лунной сферы, а есть лишь один мир, в котором все происходит по законам физики – в подлунной и надлунной сферах. Вскоре этот новый мир получил новое название – Вселенная.

И хотя это уже само по себе волнующе, у Коперника есть и нечто другое, что вносит в небесную историю еще большее напряжение: второе движение, которое каноник из Фрауенбурга предполагал или приписывал нашей космической родине. Оно берет начало во вращении, казалось бы, неподвижных звезд на небосводе, которое, как известно, можно легко наблюдать и которое должно найти свое объяснение. У Коперника возникает поистине чудесная и удивительная идея – рассматривать предстающее перед нашим взором круговое движение неподвижных звезд как нечто, существующее только в воображении. То, о чем нам сообщают наши ощущения, скорее обусловлено и воспринимается нами как наблюдателями, находящимися на Земле. Вращаются не звезды, считает Коперник, а Земля, и это вращение вокруг оси (которую мы сегодня проложили между Северным и Южным полюсами) позволяет наблюдать нам за круговыми движениями на небе, которые якобы происходят и интерпретируются нашими ощущениями. В процитированном ранее произведении «Малый комментарий» он выражает это следующим образом: «Все движения, замечающиеся на небесной тверди, принадлежат не ей самой, но Земле. Именно Земля с ближайшими к ней стихиями вся вращается в суточном движении вокруг неизменных своих полюсов, причем небесная твердь и самое высшее небо остаются все время неподвижными».

К сожалению, Коперник не видит более глубокой причины, приведшей его к этому повороту. Соображение, которое могло бы подвигнуть его, вероятно, исходило от предпринимаемых со времени позднего Средневековья усилий определить расстояние между Землей и неподвижными звездами. При этом был сделан вывод о том, что «расстояния непостижимы для человеческого духа». Если расстояния так бесконечны, то в мировом пространстве должны находиться гигантские тела, поскольку их можно видеть, и сим гигантам, кроме того, приходится преодолевать невообразимые расстояния во время своего вращения. Все это было непостижимо.